В 1979 году окончил среднюю школу, в 1982 году – лётно-техническое училище гражданской авиации (приблизительно так оно называлось в те, далёкие, времена) в Кривом Роге; до 1984 года работал техником в Тульском аэропорту (был когда-то и в Туле свой Аэропорт); в 1984 году добровольно изъявил желание служить в рядах Советской Армии.

С 1 февраля 1986 года по 9 мая 1987 года – Афганистан (февраль – октябрь 1986 года: Джелалабад, октябрь 1986 года – май 1987 года: Газни).

В 1988–1993 годах – учёба в Рижском высшем военно-инженерном училище имени командарма 2-го ранга Я. И. Алксниса.

С июня по декабрь 1995 года – участие в миротворческих силах ООН в Анголе.

С июля по декабрь 1999 года – участие в миротворческих силах ООН (НАТО) в Югославии.

С 1992 года до увольнения из рядов Российской Армии в январе 2008 года – служба в вертолётном полку (Тула).

Награждён орденом «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» 3-й степени, медалями.

Договорившись о встрече по телефону, ни будучи знакомы, мы сразу же, как будто у каждого из нас присутствовал опознаватель «свой–чужой», узнали друг друга, и перешли на «ты».

– Свои «прелести» были и в Джелалабаде, и в Газни. – Неторопливо начинает под шорох диктофона рассказывать Сергей. – В Джелалабаде жили в модулях по восемь человек – вроде удобно и комфортно, но при обстрелах, а они случались с периодичностью раз в неделю, как по часам, никакой защиты. И воду нельзя было пить из-под крана – иначе, проблема с кишечником и надолго. В Газни, наоборот, воду пили из-под крана, даже не кипятили и никаких проблем. И жили в землянках…

– В модулях, поди, лучше. – Дилетантски вклиниваюсь в разговор.

– Ты что? В Газни нас обстреливали почти каждую ночь – никакой модуль от осколков бы не помог. Только прямое попадание в землянку имело бы плачевные последствия, но Господь Бог был на нашей стороне.

Сергей как-то вдруг разом помрачнел.

– К сожалению, не всегда Господь Бог оказывался на нашей стороне. Шла пара Ми-8 в Асадабад, перевозили десантников. В грузовой люк ведомого влетает «Стингер» – двое десантников, располагавшихся на створках, не успев ничего понять, камнем улетают на землю. Земля им пухом! Остальные десантники, пока падает вертолёт, успевают надеть парашюты и выпрыгивают вместе с экипажем из подбитого вертолёта. К сожалению, опять, к сожалению, духи из ДШК расстреливают почти в упор нашу десантуру и лётчиков. Двое только в живых и остались.

Прошу рассказать что-нибудь про Анголу.

– До Анголы, в девяносто втором «случилась» Рига: в патруль ходили только в гражданском, памятник Ленину взорван, продавцы и другие местные жители в одночасье как один «забыли» русский язык. Жили и учились, как на пороховой бочке. Обошлось – пронесло. В Анголе что? Два месяца провёл в столице – Луанде. Остальное время – по отдалённым гарнизонам, куда раз в неделю прилетал украинский Ил-76 и самым ценным грузом для нас были две кассеты с недельными записями наших новостей. Если в Афганистане мы спокойно ловили два российских центральных канала, в Югославии – целых три, то в Анголе, тем более на «точках», царил полнейший информационный вакуум. С этим самым Ил-76 мы по очереди по два человека – а было нас два экипажа Ми-8 и обслуживающий персонал, всего двенадцать человек – на неделю летали в Луанду, «оттянуться» на побережье океана.

Сергей вдруг рассмеялся.

– К нам, да и не только к русским, всё время приставали местные жители. Встретишь такого, а он, вроде бы про себя, шипит: «П-с-с-с!». Шипит и при этом показывает изо рта необработанный алмаз. Без балды, мы проверяли – настоящий алмаз. Там же добыча этих самых алмазов, но даже в мыслях не было их приобрести: как провезёшь-то, да и «органы» в виде техников и других спецов бдили своим недремлющим оком…

Август 2011 года,

Тула.

ТАНК ТОЖЕ ИМЕЕТ ДУШУ

Андрианов Юрий Михайлович,

родился 18.10.1950

в деревне Андриановка

Мучкапского района

Тамбовской области;

Ангола.

Нет, ну, кто он – такой?

Они-то – начальник Генерального Штаба, начальник Главного разведы –вательного управления, генералы там разные, адмиралы – и с протокольными улыбками только ручкаются с братьями Кастро, а какой-то полковник с троекратными лобызаниями, с обниманиями и похлопываниями по спине запанибрата с Фиделем и Раулем Кастро. Это – при встрече на Острове свободы, а что же при проводах?

– Провожали с ещё большими почестями. – Рассказывает заместитель генерального директора ГК «Росвооружение» (1993–1995) Юрий Андрианов. – Вдобавок Рауль Кастро лично вручил мне запрещённого к вывозу крокодила – чучело, конечно же, крокодила – с пожеланиями на испанском языке и со своим и автографом Фиделя на брюхе рептилии.

Из воспоминаний Юрия Андрианова.

«...На следующее утро после несостоявшейся поездки в Кубинское посольство во время бритья в зеркале обнаружил первые седые волосы. Это какой же моральный удар надо получить, чтобы...

Но, по порядку. Несколько советников в Анголе и меня, в том числе представили к кубинскому ордену Че Гевары. Отправили документы – и мои тоже – на Кубу. Престижный, кстати, орден. За день до вручения нас предупредили, чтобы все вылезли из камуфляжа и переоделись в партикулярное платье. Сказано – сделано. Ждём выезда. Зачитывают список награждённых – моей фамилии нет. Нет, слёзы не навернулись, но какая-то гнетущая темнота вдруг на меня навалилась. Проводил счастливцев, а к вечеру выяснилось, что вместо меня орден получил, как не трудно было догадаться, главный политрабочий – именно: политрабочий – нашей военной миссии. Потом кубинцы два месяца меня избегали, хотя они-то были не при чём, они-то хотели сделать, как лучше, прислав с орденами чистые орденские книжки без наших фамилий-имён-отчеств. Чтобы русские сами без ошибок вписали туда паспортные данные награждённых. По алфавиту моя фамилия стояла первой… Естественно, вся эта бодяга дошла до Фиделя и Рауля...».

Возможно, что от этой вопиющей несправедливости и появились первые седые волосы – сколько было таких или подобно этой несправедливостей в жизни Андрианова.

…Окончив с красным дипломом Харьковское танковое училище и отслужив восемь лет в танковых войсках от командира взвода до командира батальона, Андрианов без труда поступил в Бронетанковую академию и готовился с медалью окончить и это учебное заведение. Готовился-то он, готовился, а получилось, как в знаменитом анекдоте, где у маршала имелся свой внук. Так и у начальника академии был свой родственник, которого тянули-вытягивали на медаль, которую на их выпуск выделили только одну. Посему перед последним экзаменом, что весьма и весьма символично, экзаменом по марксистско-ленинской подготовке, Андрианову, до этого не имевшему ни одной четвёрки прямо заявили, что как бы он не отвечал, как бы не старался, выше «хорошо» он не получит.

Вот он – первый, пока ещё незаметный шажок, к поседению.

…В той же Анголе, после вручения ордена Красной Звезды за восемь успешно разработанных и успешно же завершившихся операций Андрианова представляют к ордену Красного Знамени. Это он только номинально числился в Луанде, на самом деле за три года исколесил (или излетал – кому, как нравится) вдоль и поперёк всю Анголу, захватывая порой и территории сопредельных стран. И пока он находился в отсутствии присутствия в Наградном листе всего на всего поменяли «ФИО». Его «ФИО» на «ФИО», как не трудно догадаться, кадровика – писаря по своей сути, – который и оформлял эти документы. Так и получаются «герои», не выходя даже за ворота миссии. И второй шажок к поседению тут, как тут.

Сколько таких шажков-шагов за жизнь случается и не сосчитать. Одних завёрнутых представлений на генеральское звание – почти десяток. Хотя стоит ли эти шажки считать? По большому счёту, жизнь-то состоит не только из тёмных полос.

– Через месяц ко мне в Анголу приехала жена с дочерью. – Рассказывает специалист при начальнике Главного оперативного управления Генерального Штаба Анголы (1984–1987) полковник в отставке Юрий Андрианов. – Но вскоре унитовцы были под стенами Луанды и всех наших жён и детей срочно эвакуировали в Союз. Дочь отправил, а жена осталась. Всю жизнь – рядом со мной.

Из воспоминаний Юрия Андрианова.

«...Она считалась первой красавицей на весь Кирсанов – районный центр Тамбовской области, куда вскоре после рождения переехала наша семья из Андриановки. После её выпускного вечера все точки над I были расставлены, и она поехала со мной в Донецкую область в город Артемьевск, где мне предстояло служить после окончания училища...».

Юра с самого раннего детства мечтал быть военным. Не каким-то там абстрактным военным, а только и только танкистом, танкистом, как и его отец – участник боёв на реке Халхин-Гол, участник советско-финской войны, которому только тяжёлое ранение во время Курской битвы не позволило расписаться на развалинах Рейхстага.

– Жаль, что мне не пришлось участвовать в одной, как бы, это помягче выразиться, экспроприации что ли. – Рассказывает танкист (с пелёнок) Юрий Андрианов. – Бывшие курсанты, как бы сейчас сказали, самого крутого танкового училища Советской Державы будучи на юбилее очередного выпуска в Харькове буквально из под носа увели, украли, скоммуниздили – кому, как нравится – Знамя училища и привезли в музей Бронетанковой академии. Тогда ещё существовавшей Академии. Знамя-то – не Залежной, а Красной Армии Советского Союза.

Из воспоминаний Юрия Андрианова.

«...На одной из встреч в Академии ко мне подходит генерал-полковник в тогда ещё милицейской форме, обнимает меня и говорит буквально следующее:

– Ты что, не помнишь, как охаживал меня указкой по спине в каптёрке, наставляя на путь истинный?

Точно – было такое. На два курса младше учился тоже Тамбовский волк – земляк из Мичуринска. И как было иначе старшему товарищу самым доступным способом выбить из него дурь? Вон, до кого дорос и не забыл про меня, вручил памятную медаль МВД...».

Юг Тамбовской области, где расположена деревня Андриановка, испокон веков слыл вольнолюбивым краем – там никогда не было крепостного права. Считай, это был северо-восточный форпост Донского казачества.

– Прибыв очередной раз на свою малую родину, – рассказывает генерал казачьих войск (2005) Юрий Андрианов, – решил восстановить свою родословную. Корни-то уходят в Екатерининские времена, а может – и намного раньше упоминалась фамилия Андрианов.

Из воспоминаний Юрия Андрианова.

«...Встречали меня в деревне по полной программе приёма важных гостей. Тогда на Казачьем кругу и произвели меня в генералы Казачьих войск. Кстати, жена у меня – тоже казачка. Знай наших...».

При первой моей встрече с Андриановым, не зная его казачьих корней, сразу бросилось в глаза, что шашка на боку и нагайка в руке была бы ему, что ни на есть, в самый раз. И говор – чисто казачий с неизменным и неистребимым армейским колоритом – более чем подходил в его рабочем кабинете.

– Извини, что закурил, – видя моё неприятие табачного дыма и направляя его в открытое окно, произнёс мой земляк (с 1950) Юрий Андрианов, как само собой разумеющееся, как будто, мы знакомы сотню лет, предложил мне на выбор. – Чай, кофе?..

Из воспоминаний Юрия Андрианова.

«...Один из команды губернатора знаю о Тульской области не понаслышке. Двадцать лет в бытность своей работы в различных организациях, экспортирующих оружие, неоднократно бывал в Туле, знаком со всеми директорами и главными инженерами оборонных заводов города. Со многими поддерживаю дружеские отношения. Ехал в Тулу на должность министра промышленности, но человек предполагает, а губернатор располагает...».

Одно время Андрианов занимал должность генерального директора Московского вертолётного завода имени М. Л. Миля, который по «директиве американского обкома» наши доморощенные «прихватизаторы» должны были обанкротить. Не дал этого сделать Юрий Михайлович Андрианов – поднял с колен всемирно известную вертолётную марку Миля.

– Что – такое вертолёт? – При прощании спросил меня первый заместитель губернатора Тульской области (с 2011) Юрий Андрианов и сам ответил. – Вертолёт – это душа танка…

Август 2012 года,

Тула.

ПРИКЛЮЧЕНИЯ И ЗЛОКЛЮЧЕНИЯ БЕЛЯЯ

Беляй Владимир Илларионович

родился 11.08.1949

в селе Зап-Халеевичи

Стародубенского района

Брянской области;

Ангола.

Передо мной лежит уникальный документ. Уникальный, в первую очередь, тем, как относится к боевым офицерам – пусть и бывшим – наше родное (родное ли?) Министерство обороны. Этот документ, точнее, крик души капитана 2-го ранга запаса Владимира Илларионовича Беляя в Министерство обороны Российской Федерации генералу армии Ю. Н. Якубову, написанное в ноябре 2011 года, привожу здесь с незначительными сокращениями:

«...Несмотря на мои неоднократные обращения к командованию ВМФ, я не получил официального подтверждения о прохождении мною с февраля по декабрь 1987 года службы в должности заместителя командира 30-й опера – тивной бригады кораблей и судов ВМФ, дислоцированной в центральной Атлантике с размещением штаба соединения в порту Луанды Народной Республики Анголы.

Моё откомандирование в 30-ю ОБ было вызвано участившимися случаями нападения пиратов в промысловых зонах на рыболовецкие траулеры СССР и стран социалистического содружества, диверсиями по подрыву в порту Луанды транспортов со спецгрузами, расстреле бандформированием автобуса с детьми сотрудников посольства СССР в НРА. Зона ответственности 30-й ОБ проходила в данных районах, и мне была поставлена задача в максимально короткие сроки, используя особые приёмы и способы боевой деятельности кораблей и подразделений морской пехоты в регионе, стабилизировать обстановку в т. ч. столице НРА – Луанде. Все поставленные боевые задачи бригадой были выполнены в установленные сроки и в полном объёме.

За успешное выполнение 30-й ОБ оперативно-тактических задач боевой службы в 1987 году, командиром 37-й дивизии морских десантных сил контр-адмиралом П. Г. Святашовым, я был представлен к награждению боевым орденом, однако, ни награды, ни записи в личном деле о прохождении службы в НРА, в условиях нахождения страны в состоянии гражданской войны, я не получил.

Прошу Вашего содействия в установлении справедливости...».

Так как Илларионовича знаю давно, то и задаю ему провокационный вопрос:

– Почему твой метод борьбы в Атлантике не применяют сейчас в борьбе с сомалийскими пиратами?

– Да… – далее следует ненормативная лексика, – наверное, кому-то выгодны эти самые сомалийские пираты. Или не оценили, не обобщили мой опыт в вышестоящих штабах. Какое тогда было время – канун развала и сам развал Державы.

Сколько вот таких, не побоюсь этого слова с большой буквы, Самородков оказались тогда не у дел, оказались выброшенными из Армии, оказались никому не нужными в нашей униженной и поруганной стране. Хотя, нет: на «дембель» капитана 2-го ранга Беляя в Мурманске провожали все (!!!) капитаны 180 (ста восьмидесяти) рыболовецких судов, преподнеся ему «скромный подарок» в 7 (семь) тонн (!!!) ценнейших пород рыбы. Это – те капитаны, которым он обеспечил безопасное плавание в центральной Атлантике, это – те же самые капитаны, у которых порой не выпросишь и хвоста селёдки.

– И уволили меня из армии, вернее, с флота по дурному. – С горечью вспоминает мой визави. – Однажды командующий Северным флотом, уезжая в командировку, поручил мне провести важное совещание с партийным и советским руководством Мурманской области. Всё шло в деловом, рабочем, конструктивном режиме…

– Но тут, – перебиваю Илларионовича, – и вмешался «Генштаб»…

– Он самый, – Беляй опять горестно вздыхает, – в виде заместителя командующего Северным флотом вице-адмирала Касатонова, не к ночи будет помянут, который появился в зале к концу совещания. Что тут началось: и кто я такой, и кто мне, капитану 2-го ранга, позволил инструктировать первых лиц области, и что, не нашлось более достойного по званию и должности офицера на флоте. Короче, пока командующий был в командировке, меня в одночасье и уволили.

Ну, не нашлось, не нашлось тогда более грамотного и компетентного в некоторых вопросах офицера, чем Беляй. И откуда он, этот Беляй взялся, где его корни?

В шестнадцать лет окончив среднюю школу на Брянщине, Володя Беляй поступает на заочное отделение Московского машиностроительного института и одновременно идёт работать учеником токаря на один из п/я (кто не знает и кто забыл: «почтовый ящик» – секретный завод оборонной промышленности). На этом заводе через шесть месяцев он становится токарем третьего разряда, через полтора года – токарем четвёртого разряда и получает заработанную плату как главный инженер завода.

– В 1967 году вышло Постановление Совета Министров о том, чтобы в Армию не брать студентов ВУЗов. – Продолжает рассказывать Беляй. – А на следующий год меня «забрили», но когда в военкомате узнали, что у меня «студенческая бронь», хотели не призывать. На мои настойчивые просьбы, военком заставил написать расписку, что я сам, добровольно, ухожу из института и из номерного завода, где тоже, кстати, можно было вполне «отмазаться» от армии, и, в конце концов, меня направили в Лиепаю в радиотехническую школу ВМФ. Которую успешно и окончил на следующий год.

После двух годов срочной, в 1970 году рядовой Беляй поступает на Военно-морской факультет в Львовское высшее военно-политическое училище Советской Армии и Военно-Морского Флота, которое через четыре года оканчивает с отличием и лейтенантом направляется в ВВС Северного флота.

– Как-то так случилось, что у нас разбиваются подряд два самолёта: Ту-95 и Ту-142. – Освежая память, Беляй достаёт свои записи. – На «разбор» полётов прилетает главный инспектор ВВС дважды Герой Советского Союза генерал-лейтенант Павел Андреевич Таран с конкретной целевой установкой разнести в пух и прах авиационный полк и местный гарнизон и по итогам проверки поставить им твёрдый, железобетонный «неуд». Офицеров снимает с должности, сажает под домашний арест, ходатайствует об увольнении без пенсии и т. д., и т. п. И мне, желторотому лейтенанту, волею случая пришлось доказывать асу Великой Отечественной войны, что лётчики разбившихся самолётов не виноваты, что виной всему техника и невероятные объективные причины. Доказал. И разноса не произошло. И никого не сняли. И никого не уволили…

Затем Беляя переводят служить на боевые корабли Северного флота, где проявляются его недюжинные организаторские и профессиональные способ – ности.

– Эсминец, на котором служил в 1984 и 1985 годах, мне приходилось спасать от верной гибели дважды. Особенно на волосок от гибели оказался эсминец в 1985 году. Загорелась электропроводка в погребе с основным боезапасом: температура – полторы-две тысячи градусов (наши умники вздумали тушить возгорание водой), едкий дым, пар. Аварийная команда прибыла не со своими изолирующими противогазами – не посылать же юнцов на верную смерть. Штатные должностные лица, отвечающие за живучесть корабля, а их пять человек, не знали, что делать, что предпринять. Закрыл глаза, сделал глубокий вдох и прыгнул в люк погреба. Бегу в сторону адской температуры, бегу и считаю с закрытыми глазами шаги. Пробежав сколько можно было терпеть, открыл на мгновенье глаза, оценил обстановку и повернул назад. Подбегаю к трапу, а его нет. Не обнаруживаю трап – пробежал мимо. Лёгкие разрываются, требуя свежей порции воздуха. В голове молнией проносится количество шагов туда и обратно – нестыковка: делаю три шага назад, хватаюсь за раскалённые поручни трапа и пулей вылетаю на палубу. Тут же организую отсечную завесу пеной горящую переборку с обратной стороны. Полторы минуты – как потом просчитали наши теоретики – оставалось до взрыва боезапаса.

Ещё Беляй рассказал, как, учась в академии, он раздолбил в учебном бою на тренажёре «Атака» элиту профессорско-преподавательского состава.

– В состав нашей подлодки входили три члена экипажа: командир, старпом и штурман, и мы должны были атаковать вражеский авианосец и три корабля сопровождения. На третьей минуте теряет сознание старпом, реально теряет сознание, и им занимаются медики. На пятой минуте, не выдержав напряжения боя, из-за пульта тренажёра убегает штурман. И ваш покорный слуга в одиночку мало того, что топит вражеский авианосец и все корабли сопровождения, он незамеченным уходит от авиации и подлодок противника. Академики и профессора не верят своим глазам, назначают повторный бой. Итог такой же, как и в первом бою.

– Вундеркинд, прямо. – Не удерживаюсь от реплики.

– Какой там вундеркинд? Противника надо знать досконально, все его слабые и сильные стороны – тогда и обеспечена победа.

– Ангола?

– Что – Ангола? Почти год пробыл там. Общался с четырьмя президентами, с пятью премьер министрами, с шестью министрами обороны африканских стран. Надолго очистил акваторию океана от пиратов и диверсантов. Довелось спасать советских граждан от верной гибели во время штурма бандитами Луанды. За что чуть не отдали под суд. Мол, дескать, куда подевались два годовых запаса боекомплекта, и докажи попробуй всяким-разным чинушам, что ты – не верблюд, что люди-то, люди-то живы, что этими двумя годовыми запасами спасены сотни жизней..

Илларионович опять начал перебирать свои записи.

– Чуть не забыл. Во время маневров «Океан – 70», сидя как-то в столовой, услышал за спиной, что кто-то говорит о невозможности выполнения учебно-боевой задачи в таких сложных метеорологических условиях. Оборачиваюсь – сзади обедает маршал Советского Союза Москаленко со свитой – и высказываю свои соображения, как победить условного противника в создавшейся обстановке. На что маршал ответил: «Раз есть в Красной Армии такие лейтенанты – будущее Вооружённым Силам обеспечено».

– Лейтенанты-то, – теперь моя очередь вздыхать, – обеспечили и обеспечат…

– А верховные… – опять следует ненормативная лексика, в которой даётся исчерпывающая характеристика нынешним, так называемым, рулевым Армии и страны (к сожалению – не Державы)…

Март 2012 года,

Тула.

« назад