– Фёдорович, – сидя в уютном кабинете заместителя директора Тульского цирка, обращаюсь к его хозяину. – Каким ветром тебя занесло из оренбургских степей в Полтавское зенитное училище?

– Вношу уточнение – в Полтавское высшее зенитное артиллерийское командное Краснознамённое училище имени генерала армии Н. Ф. Ватутина.

– И всё же – «о ветре».

Из воспоминаний Николая Высторопа.

«В сорок третьем раненого красноармейца Фёдора Высторопа – из расчёта сорокопятки – вынесла с поля боя медсестра. Естественно, познакомиться не успели. Бывает же такое совпадение (не только в книгах, но и в жизни) – эта медицинская сестра оказалась и в санитарном эшелоне, увозившего раненых бойцов, в том числе и отца, на восток: в госпиталь, в город Петушки Владимирской области.

Это тот самый город Венедикта Ерофеева из его знаменитого романа «Москва–Петушки».

В санитарном эшелоне мои родители окончательно познакомились, и отец пригласил свою будущую жену к себе на родину, в ридну Харьковщину. Вернувшись после лечения домой, отец оторопел – его встречала (вот что значит любовь с первого взгляда – на поле боя – и со второго – в эшелоне) та самая медицинская сестра. Поженились и уехали к тёще, в оренбургские степи.

То да сё: родился брат, родился я. Некстати, не к ночи будет помянут, нагрянул голод и в пятьдесят третьем наша семья переехала на родину отца, под Харьков.

Оттуда – рукой подать до ближайшего военного училища, то есть – до Полтавы».

– В Египет тоже случайно попал?

– Окончив в семидесятом году училище, год служил в Таманской дивизии заместителем командира зенитной батареи по технической части. Через год службы, оказался, как «отличник боевой и политической» и вдобавок – кандидат в члены, в Египте.

И предваряя мой вопрос:

– Нет, в то время боевых действий не происходило. Мы несли только боевое дежурство.

– Тем не менее – орден Красной Звезды «за просто так» не дают.

– Начальству виднее: значит, хорошо несли службу. Офицерам – по ордену, солдатам – медали «За отвагу» и «За боевые заслуги».

– Цирк – каким боком?

– После Египта опять – в Таманской дивизии. В восемьдесят втором перевёлся в Тулу на повышение: начальник штаба строительного батальона. Где строители, там и шефская помощь, в том числе – помощь Тульскому цирку. Никогда не отказывали. И уволившись из Армии в девяностом году, через год меня пригласили в цирк, на должность заместителя директора.

– Значит, ты самый ветеранистый в цирке?

– Из руководства – да. Один сторож – покруче будет.

– Контромаркой-то поможешь?

– Как напишешь…

Постскриптум.

Кроме всего прочего, награждён медалью и знаком «За заслуги в развитии Российского цирка» и орденом «За заслуги» РСВА.

Начало апреля 2014 года,

Тула.

ПАРАДОКС ТРЁХ АНГОЛЬСКИХЛЕТ

Голубев Игорь Анатольевич,

родился 31.01.1950

в деревне Замаховщина

Юрьянского района

Кировской области;

Ангола.

В моём представлении служба на РЛС (радиолокационная станция) никакой романтики не предполагает, но…

– В Союзе – в Союзе, в Союзе – я не оговорился, в принципе, так оно и было, – рассказывает майор в отставке Игорь Голубев. – В Анголе происходило далеко не однозначно и «романтики» хватало с избытком.

Краткая биографическая справка.

– в 1971 году окончил Красноярское радиотехническое училище ПВО страны;

– до 1979 года – служба в радиотехническом полку в восьмидесяти километрах от Семипалатинского ядерного полигона;

– с апреля 1979 года по апрель 1982 года – инструктор по РЛС в Анголе (5-й военный округ на юге страны в составе группы ВВС и ПВО).

И все три года советник Игорь Голубев постоянно в разъездах на РЛС, разбросанных по всему округу: джунгли, серпантины горных дорог, засады мятежников и так далее, и тому подобное.

– Занимался обучением офицеров ангольской армии, – продолжает Голубев, – ремонтом и восстановлением повреждённых станций.

Нет, как сказал: «Повреждённых станций». Да, разбомблённых, разбитых юаровскими «Миражами» этих самых радиолокационных станций, которые порой и восстановлению-то не подлежали. Сами постоянно рисковали попасть под бомбы и снаряды «супостата». В очередной налёт «Миражи» разбомбили две станции, а две неизвестно куда пропали вместе с расчётами. Всё оказалось банально просто.

Испугавшись «Миражей», ангольские «вояки» укатили в джунгли, благо станции были передвижные на базе автомобилей. Еле их потом отыскали: и станции, и «вояк», растудыть их некуда.

Краткая биографическая справка.

– в Анголе первые полтора года Голубев находился без семьи;

– вторые полтора года, после того, как в Союзе младшему сыну исполнился год, его одиночество скрашивала жена и трёхлетняя (!!!) дочь.

– Ничего страшного, – отвечает на мой незаданный вопрос Голубев. – Никакой особой жары не было. Мы располагались на юге страны в городе Лумамбе на высоте примерно тысяча четыреста метров: и не жарко, и кислородного голодания не ощущается. Да, и питались прилично. Мясо – говядину – покупали на местном мясокомбинате; зелень – на рынке, картошку – картошку меняли на сахар…

– ?

– Покупали мешок сахара в городе, ехали в местный «колхоз» и там меняли мешок на мешок: мешок сахара на мешок картошки. В рыбе также недостатка не было – океан рядом. Ловили примитивной удочкой – на крючок насаживали какую-либо цветную тряпку или кусочек кожи, затем первую пойманную рыбу разрезали на части и богатый улов был гарантирован. В общем и целом, у нас на юге проблем с продуктами не было. Другое дело в Луанде – в столице Анголы: там намного дороже.

Поэтому при поездке в штаб всегда брали с собой дешёвые продукты для своих начальников: и знак уважения, и для быстрейшего решения всевозможных вопросов.

Краткая биографическая справка.

– после Анголы – служба под Тулой вначале командиром роты, затем заместителем командира батальона РЛС по вооружению;

– увольнение из рядов Российской (Советской)) Армии в 1995 году.

И парадокс: майору Голубеву в своё положено время выдали удостоверение участника боевых действий, вручили знак и грамоту «Воину-интернационалисту», но…

Но в «Личное дело» майора Голубева не записали о его командировки в Анголу, не записали о его непосредственном участии в боевых действиях этой африканской страны целых три года.

Это – что? Парадокс или...

Март 2012 года,

Тула.

КРАСНОЗНАМЁННЫЙ ГВАДИИ ПОЛКОВНИК

Драчёв Вениамин Иванович,

родился 09.01.1931

в городе Мариинске

Кемеровской области;

Эфиопия.

Гвардии полковник в отставке. Из семьи служащих. В 1951 году окончил школу рабочей молодёжи, в 1956 году – Воздушно-десантное училище в Алма-Ате, в 1967 году – командирские курсы «Выстрел». В 1980–1982 годах – заместитель командира 51-го гвардейского парашютно-десантного Красно – знамённого ордена Суворова 3-й степени полка 106-й гвардейской воздушно-десантной Краснознамённой ордена Кутузова 2-й степени дивизии. Из рядов Советской Армии уволен в запас в 1982 году. С 1982 года по 1986 год – начальник отдела ЖКО Тульского оружейного завода, с 1986 года по 2000 год – преподаватель начальной военной подготовки в Тульском медицинском училище.

С 27.10.1977 по 19.10.1978 находился в Социалистической Эфиопии в качестве специалиста при командире бригады «Спецназ» и в качестве советника при командире воздушно-десантной бригады, на Южном фронте, принимал активное участие в боевых действиях в качестве советника командира дивизии.

Награждён орденами Красного Знамени (№ 539394 от 21.02.1978), Трудового Красного Знамени (№ 753070 от 27.12.1973), Красной Звезды (№ 3585702 от 21.02.1967), медалью «За освоение целинных земель» (28.09.1973), другими медалями, Бронзовой медалью ВДНХ (11.11.1973).

Отрывок из книги «Размышления батальонного врача»:

«...В полку все офицеры знали, что полковник Драчёв пришёл к нам на подполковничью должность заместителя командира полка на два года «дослуживаться» до пенсии. Ну, и ладно. Всё правильно – заслужил. Просто так орден Красного Знамени не дают. И никто бы его не осудил, плохого слова о нём не сказал бы, откровенно «забей» он на службу и займись своими личными делами. Обустройством квартиры там, дачей ли.

Полковник Драчёв занялся немного другим – стал заниматься своими непосредственными обязанностями: боевой подготовкой личного состава полка. До окончания службы он практически не вылезал с войскового полигона. Учил, учил и солдат, учил и офицеров науке побеждать. Он, боевой офицер, имел на это право. Но иметь право учить – это одна сторона медали, учить не по «букварю», а исходя из реальной боевой обстановки – другая сторона медали.

А сколько споров, да, да, споров, а не приказов, когда «командир всегда прав» на моих глазах происходило с моим комбатом Буем о той или иной ситуации в военных играх и на картах, и на полигоне. И что характерно: Вениамин Иванович никогда не давил своим авторитетом, никогда – по крайней мере, я ни разу не слышал, а общаться с ним приходилось часто – ни на кого не повышал голоса. И, если он не прав, – но свою правоту надо было ещё аргументировано доказывать – он всегда извинялся и хвалил офицера (чаще других – «моего Филиппыча») за умение мыслить логически, не стандартно...».

Ноябрь 2009 года,

Тула

ВМЕСТО ИНДИЙСКОГО – АТЛАНТИЧЕСКИЙ ОКЕАН

Жарко Сергей Иванович,

родился 18.11.1954

в селе Софиевка

Близнюковского района

Харьковской области

Украинской ССР;

Ангола.

В восемьдесят пятом году прошлого века капитан Сергей Жарко сообщил жене, что они вместе отправятся в загранкомандировку в одну африканскую страну, сообщив по «секрету»: «В Сомали». Всем семейством, естественно, «раскатали» губы, в предвкушении «помыть ноги» в Индийском океане, в те времена не опасаясь нынешних распоясавшихся до безобразия сомалийских пиратов.

Прибыв куда надо за билетами и загранпаспортом, Сергей был удивлён известием военных чиновников из вышестоящей организации. Вместо долгожданной и обещанной Сомали ему предложили – тоже, кстати, африканскую страну, но на западном Атлантическом побережье континента – Анголу.

– Тебе-то какая была разница? – Не утерпел я от вопроса.

– Огромная разница: в Анголу направляли без семьи. – Вздохнул Сергей. – И на меня уже был куплен билет до Луанды, и в паспорте стояла ангольская виза. Что мне оставалось делать? Только «качать права», при этом совсем забыв «вторую статью «Устава», и «предъявлять предъявы» полковнику, вручавшему мне документы.

Напомню «штатским» о «1-й и 2-й статьях «Устава»:

«Статья 1. Начальник всегда прав.

Статья 2. Если начальник неправ – смотри статью первую».

– «Или Ангола, или Афганистан», – безапелляционно заявил тот полковник и бросил мои документы на стол. – «Иди, правдолюб, на свежем воздухе подумай хорошенько». Вышел, присел на лавочку, гляжу: идёт знакомый, тоже полковник. Рассказал ему о своих сомнениях в выборе маршрута военного интуриста. Тот сразу, «не отходя от кассы», вправил мне мозги: «Из Афганистана два варианта: или – с орденом, или – в гробу. Из Анголы – хрен с ней, с семьёй – с мешком «ангольских тугриков».

– Но и в Анголе не «райские кущи» и там стреляли?

– Первые четыре месяца… Хотя, всё – по порядку. Направили меня в 5-й округ, что на южной границе Анголы, советником командира разведывательного артиллерийского дивизиона с задачей: «Организация боевых действий». Рядом – Намибия. УНИТА и южно-африканская разведка по джунглям шастуют. Держи ухо востро и варежку не разевай. Поэтому на первых порах главной и самой опасной задачей в той обстановке было то, чтобы нас, советских советников – всего два человека в радиусе шестидесяти километров – не выкрали местные «басмачи» для обмена на своих боевиков. Первые четыре месяца мы с коллегой спали через ночь: одна ночь – дежурство, вторую ночь – отдыхаешь…

– Вам что, мало было ангольской охраны?

– Какая из местных – охрана? – Ухмыляется Сергей. – Они же все – «м-м-м-местные». Мы в последствии стали даже предсказывать, когда начнётся очередная заварушка. Увидишь, как с мешками мельтешат туда-сюда наши бойцы – жди вскорости неприятностей.

– А через четыре месяца?

– Через четыре месяца прибыли кубинцы. И сразу всё переменилось к лучшему. Нам выделили охрану, даже хлеб выдавали кубинский, воду пили только из кубинской скважины. Даже… Знаешь, чем кубинские генералы отличались от наших, советских генералов? – И, сам отвечая на свой вопрос, озвучил мои невысказанные предположения. – Кубинский генерал никогда – повторяю, никогда – не будет свысока разговаривать не только со своими подчинёнными офицерами, но и с солдатами; и никакой грубости по отношению к ним себе не позволит даже в мыслях. О наших? Чего говорить о наших генералах, если даже наш министр обороны совсем недавно, как какой-то сапожник или продавец, крыл отборным матом при подчинённых начальника Рязанского десантного училища, Героя России...

По всем писаным и не писаным законам международного права, советским советникам запрещалось находиться на передовой и участвовать в боевых действиях. Однако, при инструктаже в ГШ и на месте, советским советникам предписывалось ни на шаг не отходить от своего подопечного, естественно, только в пределах своих непосредственных обязанностей. Твой подопечный со своим дивизионом на передовую и ты с ним. Он «сачкует» от пребывания на передовой и ты с ним вместе «сачкуешь».

Краткая биографическая справка:

– 1972–1976 годы – учёба на командном факультете Тульского высшего командного артиллерийского училища;

– 1976–1981 годы – служба в частях Группы советских войск в Германии;

– 1981–1985 и 1987–1994 годы – служба в Сибирском военном округе в городе Юрге;

– сентябрь 1985 – сентябрь 1987 года – военный советник в Анголе;

– 1994 год – увольнение из рядов Российской (Советской) Армии в запас в звании майора с должности – начальника отдела кадров артиллерийской бригады большой мощности;

– с 1994 года живёт в Туле.

Март 2012 года,

Тула.

МЕДАЛИ ЭФИОПИИ

Жидков Евгений Ильич,

родился 27.05.1941

в городе Новошахтинске

Ростовской области;

Эфиопия.

Гвардии подполковник в отставке.

Из семьи шахтёра. В 1960 году призван в ряды Советской Армии. В 1961 году окончил школу младших командиров в 44-й учебной дивизии ВДВ в городе Остров, дальнейшую службу проходил (от ефрейтора до старшины батареи) в 119-м гвардейском парашютно-десантном полку 7-й гвардейской воздушно-десантной дивизии; в 1963 году окончил курсы младшего комсостава в Рязанском десантном училище. Служил на центральных складах ВДВ (Коломна), в 1182-м гвардейском артиллерийском полку (Ефремов), в штабе 106-й гвардейской воздушно-десантной Краснознамённой ордена Кутузова 2-й степени дивизии (с 1974 года). Уволен из рядов Советской Армии в 1989 году. Совершил более 900 прыжков с парашютом из более, чем десяти видов самолётов и вертолётов.

С 1982 по 1985 (три с половиной года) годы находился в Социалистической Эфиопии, исполняя обязанности советника по воздушно-десантной подготовке командира воздушно-десантной бригады, затем – командира воздушно-десантной дивизии.

Награждён орденом «За службу Родине в рядах Вооружённых Сил СССР» 3-й степени, медалью «За боевые заслуги», другими медалями, медалями Эфиопии «За мужество» 1-й и 2-й степени.

Из воспоминаний Евгения ЖИДКОВА:

«...Эфиопские офицеры, окончившие военные училища в других странах – на Кубе, в Союзе, в капстранах, – всех родов войск, не только ВДВ, по прибытии обязательно совершали по пять прыжков с парашютом. Ещё раз повторю: всех родов войск. И лишь после совершения этих пяти прыжков им вручался особый знак, и выдавались погоны первого офицерского звания. И вручал всё это или их командующий ВДВ, или президент страны...

...Попали как-то правительственные войска в окружение. Сами оказались в небольшой котловине, а сепаратисты расположились на гребнях холмов в ожидании лёгкой добычи. Вода и еда у войск на исходе, хотя боеприпасов для всех видов вооружения было много – они же захватили в этой котловине огромные склады сепаратистов. То есть войска продержаться могли сколько угодно долго, лишь была бы вода и еда. Помощь по самым оптимистическим прогнозам могла подойти не раньше четырёх-пяти суток. Поэтому решили воду и продовольствие сбросить на парашютах – произвести десантирование грузов на незнакомую площадку.

Загрузили десять контейнеров с бочками воды и десять контейнеров с продовольствием. Летим. Командир Ан-12 полковник ВВС Эфиопии – кстати, окончивший наше Качинское авиационное училище – русский язык знал, но плоховато: понимал, как и все эфиопы, к слову сказать, в основном ненормативную лексику. Матерные слова не только знали, но ими и объяснялись, и главное, всё понимали, эфиоп иху мать.

Показываю командиру, что надо снижаться ниже – иначе точность попадания не гарантируется. Ему-то – что? А мне – позор на все ВДВ: попробуй не сбрось в нужное место груз – «сожрут» с потрохами. А он, гад, боится снижаться – снизу, из всех видов оружия, которое имелось у сепаратистов, ведётся огонь по нашему самолёту. Объясняю ему популярно, что он-то сидит в кабине, а мне приходится стоять рядом с открытой рампой.

На третьем круге лишь первую партию и сбросили, а командир опять ни в какую не хочет делать четвёртый круг, чтобы сбросить вторую партии. Но заставил его сделать и четвёртый круг, и пятый – пятый, чтобы убедиться в точности выброски грузов. Воды и пищи окружённым войскам как раз и хватило до подхода основных сил...

...Я в основном находился в тылу, обучая будущих эфиопских десантников укладке парашюта, но наш тульский Толян Буй – советник по огневой подготовке, в обязанности которого входило только обучать эфиопцев меткой стрельбе – постоянно лез на передовую со своей бригадой. Не вылезал из «боевых». Хотя это было строжайше запрещено – участвовать в их гражданской войне. Предупреждал его, предупреждал, но ему ничего, а у меня ранение и контузия.

...Гражданская война в любой стране – это гражданская война, где отец воюет против сына, брат против – брата. Родня, короче, со всех сторон. И нам, мне в том числе постоянно приходилось ходить, да что ходить – спать приходилось с автоматом и гранатами. Тем более, что сепаратисты за мою голову обещали пятьдесят тысяч зелени. По нашим меркам, со скидкой на то время, где-то больше пяти миллионов. Но обошлось...».

Ноябрь 2009 года,

Тула.

«ГЛОБУС» ТУЛЫ

Зайцев Игорь Евгеньевич,

родился 10.11.1959

в Туле;

Ангола.

Что «глобус» Тулы очень маленький я знал давно. Знал, что куда ни плю… то есть, куда ни пойди, обязательно кого-то из знакомых встретишь. Знал, но не до такой же степени – тем более, что фамилия Зайцев никаких ассоциаций у меня не вызывала. Зайцев, так – Зайцев, мало ли Зайцевых в Туле.

Подхожу к дому, набираю код на замке подъезда, поднимаюсь на лифте, нажимаю кнопку звонка, дверь открывает… дверь открывает – глазам своим не верю – дверь открывает Ольга Зайцева. Та самая Ольга Сергеевна Зайцева, та самая Доктор (именно, с большой буквы Доктор), у которой в отделении ЦРБ (кто не знает или кто забыл: ЦРБ – Центральный родильный дом) родились обе дочери Зайцевых, родилась внучка Зайцевых и, кроме всего прочего, родились и обе мои внучки и в прошедшем ноябре – мой внук. Вот, такая штуковина: я и не подозревал, даже не предполагал, что Ольга – жена Игоря Зайцева, с которым у меня назначена встреча.

Игорь Зайцев – что я о нём знал?

В 1982 году окончил Тульскую «Артуху», три года служил в Калининграде, два года – с 22.12.1985 по 1.01.1988 – в Анголе, затем… затем – тяжелейшая травма, госпиталь за госпиталем, прикованность к постели и инвалидность. Первая группа. И... и всегда (!!!) рядом она – Ольга Зайцева, Жена (только с большой буквы – Жена). Жена с 1981 года (в то время – студентка Смоленского медицинского института) и до сегодняшнего дня. И до... до берёзок, надеюсь.

– Про Анголу? – Переспрашивает меня Игорь, когда прошли суматошные первые минуты знакомства, когда мы насладились первой рюмк… (тьфу, ты – что значит устоявшиеся стереотипы), то есть – первой чашкой ароматнейшего цейлонского чая.

В Анголе капитан Игорь Зайцев входил в группу советских военных советников по артиллерийскому вооружению. Занимался не только ремонтом оптических приборов, специалистом которым он был направлен в Анголу, но и ремонтом всего артиллерийского вооружения ангольской армии. Участвовал также в расчётах поставок боеприпасов в округа; часто и самому приходилось ездить в аэропорт и самому заниматься разгрузкой и погрузкой боеприпасов (не руководить, а именно – заниматься). Часто приходилось и летать по всей Анголе в командировки на Ан-12 и Ил-76. Полтора года жил с женой в многоэтажном доме, где наряду с нашими жили и кубинцы, и местные, ангольцы.

– Каждую ночь наши мужья выходили на охрану городка с автоматами. – Вносит свою лепту в разговор Ольга. – Дежурили по четыре часа по очереди. Хотя, по большому счёту, на каждом этаже вокруг дома был один сплошной балкон. Входи и делай со спящими, чего хочешь. Обошлось.

– Семейные готовили еду сами: закупали продукты в магазине нашей военной миссии, – продолжает Игорь. – Вернее, не закупали. У нас и денег-то не было. Брали всё необходимое, а продавцы записывали сумму в карточку, и потом у нас эту сумму высчитывали из денежного содержания.

– А?

Игорь, опередив меня, не стал дожидаться вопроса.

– Спиртное выдавали по особым карточкам перед праздничными днями, но, – Игорь смеётся, – но младшим офицерам не полагались алкогольсодержащие жидкости.

И опять он опережает мой вопрос.

– Покупали сахар, покупали леденцы и меняли их на базаре на ангольские деньги. Вернее, «загоняли по спекулятивным ценам» местным барыгам. И эти деньги – ну, сам понимаешь, куда они тратились.

– Хлеб пекли сами, правда, только белый, – добавляет Ольга. – Наши мужики (какой год-то стоял на дворе, помнишь?) меняли сигареты – естественно, импортные, – на муку у наших моряков с кораблей, приходивших в порт Луанды.

– И никакой экзотики? – С долей скептицизма и долей ехидства интересуюсь у супругов Зайцевых.

– Не провоцируй: круглый год фрукты, только эксклюзивно-экзотические, – Ольга загибает пальцы, – океанская рыба любых сортов и любых размеров, какую в наших магазинах и не встретишь, даже в тогдашних «Берёзках».

– Каждый понедельник дежурный офицер отвозил жён и взрослых детей в военную миссию на политинформацию: это я – об «экзотики». – Очередь Игоря «разговоры разговаривать». – Раз в мою смену, только выехав из нашего городка и остановившись на первом светофоре, нашу «буханку» прошила автоматная очередь. Одна пуля прошла под моим коленом, другой пулей была ранена четырнадцатилетняя девочка. Развернулись на «пятаке» и в ближайшую поликлинику.

В то же самое время, что и Игорь Зайцев, в Анголе находился и младший лейтенант Владимир Груздев – переводчик руководства группы вооружения. Естественно, они и по долгу службы, и просто по жизни не то, чтобы часто, но периодически встречались-пересекались.

– Впервые, после Анголы, Груздев нашёл меня в госпитале Бурденко. – Игорь вопросительно смотрит на жену и, видя её утвердительный кивок, продолжает. – Затем мы как-то «потерялись». Ну, потерялись и потерялись – особенно не расстраивался, не зная, где он, и чем занимается.

– Сменили «Запорожец» на «Оку», – Ольга проясняет ситуацию о своих мытарствах с машинами, положенными по закону инвалидам первой группы. – Подошёл срок: сдали и «Оку», но взамен ничего не получили. Как нам объяснили, выражаясь «шершавым языком плаката», «рылом, дескать, не вышли». Прошло два года и как-то случайно, конечно, Игорь по телевизору видит депутата Государственной Думы Владимира Груздева в передаче Светланы Сорокиной. Наводит справки, разыскивает телефон приёмной депутата и в разговоре с помощницей депутата просит разъяснить и помочь разобраться в законах, по которым ему обязаны (государство обязано!!!) заменить старую, отслужившую свой век, «Оку» – на новую.

Думаете, депутат Государственной Думы Владимир Груздев стал отыскивать разные там всякие и всяческие законы, чтобы помочь своему ангольскому сослуживцу в приобретении злосчастной «Оки»?

Ага, как бы, не так, щас, разбежался и всё бросил, держи карман шире – «не царское это дело» заниматься какими-то бумажками-промакашками, какой-то мелочёвкой, не стоящей и выеденного яйца.

Надо знать Груздева – всем бы таких сослуживцев! – он выбрал самый простой и в то же время самый эффективный путь: за свои деньги купил и подарил семье Зайцевых новый, только что «с иголочки» импортный автомобиль последней модели, на каковом они и совершают свои вояжи более трёх лет.

– И?..

– И далее – везде! – Смеётся Игорь. – В свой первый объезд города, губернатор Владимир Груздев заезжает ко мне в гости. С дружеским, так сказать, неофициальным визитом.

– Делаю обход рожениц. – Доктор Зайцева (настоящий Доктор, а не, якобы, доктор из многосерийной пошлейшей мыловарни по СТС) наливает мне третью – да, не рюмку, не рюмку – третью чашку ароматнейшего цейлонского чая. – Вдруг раздаётся звонок мужа, из сумбурного разговора которого понимаю, что через час надо встречать в квартире ГэВээС. Еле успела: губернатор, свита чиновников с телевизионщиками – суета сует и всяческая суета. После первых объятий, после обязательных реплик для прессы, два ангольца остаются на двадцать минут одни…

Оказывается, не только для меня «глобус» Тулы – маленький…

Март 2012 года,

Тула.

« назад