Родился 16.02.1967 в посёлке Новодонецкий Добропольского района Донецкой области – погиб 27.12.1986 в Афганистане, похоронен на кладбище деревни Белый Колодезь Арсеньевского района Тульской области.

Русский. Из многодетной семьи, из пятерых детей (четыре брата и сестра) был младшим сыном. Вскоре после рождения Кости семья перебралась с Украины в Тульскую область, в Арсеньевский район, где Костя учился в школе. Затем поступил в Московское техническое училище № 78, окончив его, работал на 1-м Московском автокомбинате сварщиком.

В Афганистане с октября 1985 года в должности механика-модителя разведроты отдельного гвардейского разведбатальона в/ч пп 83260.

После призыва в ряды Советской Армии 11.05.1985 Севастопольским РВК Москвы окончил учебное подразделение в городе Теджен Ашхабадской области.

Механик-водитель боевой машины пехоты Жижин принимал участие в тринадцати боевых операциях. С 3 по 6 апреля 1986 года участвовал в боях в провинции Герат. 4 апреля при взятии базового ущелья Дпрахти-Тути-Суфла несколько бойцов из группы захвата были тяжело ранены. Константин под обстрелом подвёл боевую машину к раненому Сорокину, прикрыл его от пуль мятежников и эвакуировал в безопасное место.

25–27 декабря 1986 года рядовой Жижин принимал участие в засадных действиях в провинции Фарах. 27 декабря основная группа попала под обстрел. Константин опять своей БМП прикрывал товарищей от пуль до того рокового момента, когда машина подорвалась на фугасе. Стрелок-наводчик и сапёр получили ранения, а механик-водитель погиб. Так рядовой Жижин до конца выполнил завет Суворова: «Сам погибай, а товарища выручай».

Награждён орденом Красной Звезды (посмертно).

В школе деревни Белый Колодезь, где учился Жижин, создан и посвящён ему уголок памяти.

Май 2012 года,

Тула.

ЗААЛИШВИЛИ Зураб Иванович

Родился 26 июня 1956 года в Тбилиси.

В июле 1974 года призван в ряды Советской Армии. Проходил службу рядовым, затем – командиром отделения. В 1975 году поступил в Тбилисское высшее артиллерийское командное Краснознамённое училище имени 26-ти Бакинских комиссаров, которое окончил в 1979 году по специальности «инженер-механик» и был направлен в город Кушку в 5-ю гвардейскую мотострелковую Зимовниковскую дивизию (Туркестанский военный округ).

С первых чисел декабря 1979 года, усиленно занимаясь боевой подготовкой, отрабатывая задачи боевого слаживания, подразделения дивизии начали готовиться к вводу в Афганистан.

В 00 часов 15 минут 28 декабря 1979 года авангард 5-й гвардейской мотострелковой Зимовниковской дивизии по мосту через Аму-Дарью пересёк границу с Афганистаном.

Из воспоминаний Зураба Заалишвили.

«…Артиллерийский дивизион, в котором я служил, входил вместе с мотострелковым и танковым батальонами в состав головной походной заставы. Перевалы загруженные сверх всяких норм машины с бензиновыми двигателями преодолевали с большим трудом, но, слава Богу, весь маршрут прошли без потерь и аварий.

В Герате – первом большом городе – жители встречали нас доброжелательно, угощая фруктами, виноградом, сладостями.

На подступах к Шинданту пришлось вступить в первый бой, оказывая помощь гарнизону аэродрома, на который напали местные бандформирования…».

В Афганистане с 28 декабря 1979 года по февраль 1981 года гвардии лейтенант Зураб Заалишвили служил командиром взвода разведки и управления 1060-го гвардейского артиллерийского полка 5-й гвардейской мотострелковой Зимовниковской дивизии, которая дислоцировалась в городе Шинданте.

После Афганистана проходил службу в строевых частях Закавказского военного округа и Группе советских войск в Германии, работал в районных военных комиссариатах Закавказья.

В 1992 году гвардии майор З. И. Заалишвили уволен в запас, с этого же года живёт и работает в городе Венёве Тульской области.

Награждён медалями.

Май 2012 года, Тула.

В РАЗВЕДКЕ – КОМАНДИРОМ ВЗВОДА

Ишбулатов Ринат Нилевич,

родился в 1957 году

в Ташкенте.

После окончания школы, в ноябре 1975 года призван в рады Советской Армии. Срочную службу проходил в Центральной группе войск в Чехословакии на должностях от вычислителя батареи до старшего вычислителя артиллерийского дивизиона. В ЦВГ сдал вступительные экзамены в Рязанское высшее воздушно-десантное командное дважды Краснознамённое училище имени Ленинского Комсомола, которое окончил ы 1980 году.

В 1980–1983 годах проходил службу в 104-й гвардейской воздушно-десантной ордена Кутузова 2-й степени дивизии в Кировабаде в должности командира нештатного разведывательного взвода парашютно-десантного батальона. На разведывательных выходах в горном учебном центре Закавказского военного округа в Ленинакане командовал нештатной разведывательной ротой полка.

Из воспоминаний Рината Ишбулатова:

«…Все наши выпускники рвались в Афганистан, но отправляли только холостых офицеров. Нам говорили, что все мы пройдём Афганистан. В 1982 году в составе сформированного парашютно-десантного полка с личным составом и техникой был переброшен по железной дороге из Кировабада до Ферганы, где готовили солдат-специалистов для Афганистана…».

В 1983–1984 годах – командир взвода отдельной разведывательной роты в 345-м отдельном гвардейском парашютно-десантном полку в Баграме. В составе разведывательной роты, которой командовал гвардии капитан В. М. Пинчук, совершал неоднократные рейды в горы для обеспечения прикрытия и корректировки огня наземным войскам при проведении операций по «зачистке» бандформирований.

Из воспоминаний Рината Ишбулатова:

«…Проводили боевые операции по уничтожению моджахедов вокруг Баграма, в составе 40-й армии оказывали помощь афганской армии в борьбе с бандгруппами в ущельях Нижраб, Панджшер, в окрестностях Кабула…».

В 1984–1985 годах гвардии старший лейтенант Ишбулатов – старший постов в ущелье Панджшер в зоне ответственности 3-го парашютно-десантного батальона 345-го ОПДП.

«…Мы обеспечивали охрану проезда колонн техники в Анаву или Руху. Под постоянными обстрелами поста «духами», в любую погоду осуществляли ежедневное наблюдение зоны ответственности дороги, а также занимались благоустройством поста, налаживали быт личного состава, отмечали все праздники и дни рождения. Я рад, что за время моего командования постами, не потерял ни одного бойца – все улетели домой…».

В 1986–1990 годах – командир 7-й парашютно-десантной роты 331-го гвардейского парашютно-десантного полка, в 1990–1999 годах – начальник штаба отдельного батальона материального обеспечения 106-й гвардейской воздушно-десантной Краснознамённой ордена Кутузова 2-й степени дивизии.

С декабря 1999 года по январь 2001 года – командир роты материального обеспечения 1-й отдельной миротворческой бригады Воздушно-десантных войск в Боснии и Герцеговине.

Службу гвардии подполковник Р. Н. Ишбулатов закончил в 2005 году командиром отдельного батальона материального обеспечения 106-й гвардейской воздушно-десантной Краснозна – мённой ордена Кутузова 2-й степени дивизии.

Награждён медалью «За отвагу», другими медалями.

Январь 2013 года,

Тула..

ОН ПО-КИТАЙСКИ ШПРЕХАЕТ

Кравченко Александр Михайлович,

родился 09.06.1954.

Кто из нас знает, что у каждого генерала армии США имеется своя личная наградная медаль, которой он имеет право направо и налево награждать не только своих подчинённых? Ещё меньше знатоков найдётся, кому известно, что главный сержант сухопутных войск армии тех же США приравнивается к генералу: по крайней мере, по вопросам награждения своей личной медалью. Вот, так.

А наш земляк, гвардии майор запаса Александр Кравченко – десантник, разведчик, бегло говорящий на английском и разговаривающий с запинками на китайском, да просто хороший парень – награждён вышеупомянутым сержантом своей медалью за № 812. Вот, так.

Из Югославии Кравченко «привёз» кроме этой медали, с щедрого плеча штатовского сержанта, ещё и Грамоту командира 101-го разведывательного батальона армии США подполковника Ровиньё (фамилия – в русской транскрипции) «За спасение солдатских жизней», ООНовскую медаль «На службе миру» и наш, Российский орден «За военные заслуги».

– И сколько ты жизней спас? – задаю вопрос Сашке Кравченко (для меня он: Сашка – вместе служили целых восемь лет в одной дивизии и потом неоднократно пересекались наши гражданские пути-дороги). – И, главное, чьи жизни?

– Сербы стреляли по американцам, албанцы стреляли по русским. Посадил на наши БТРы американцев и они спокойно, без потерь патрулировали с нашими солдатами по сербской территории. И наоборот – вот и весь секрет.

– Ты входил в состав штаба миротворческих сил ООН. Случались какие-то – как бы, помягче выразиться – нестыковки с нашими «заклятыми друзьями»?

– Какие там нестыковки? Хорошо, пара случаев. Мы, русские, называли, не знаю, откуда это пошло, всех американцев «пиндосами». Однажды их бригадный генерал просит меня, чтобы я сказал командиру русского батальона о прекращении обзывания их солдат непереводимым и непонятным, но от этого не менее оскорбительным, словом. Командир строит батальон и командным с нашим национальным ненормативным колоритом громовым голосом вещает: «С этой минуты чтобы этих пиндосных пиндосов пиндосами не называть!». Или, другой случай. Американцы – ребята простые. В армию призывают, как и у нас, с восемнадцати лет, а пиво разрешают продавать только достигшим двадцать один год. Я им и говорил: «Умирать разрешается в восемнадцать лет, а пиво пить в двадцать один – где же ваша хвалёная демократия, где логика?». Всё, с этих пор стали меня звать в переводе на русский «Создающий трудности».

– Югославская ООНовская медаль у тебя – вторая, а первая?

– В самом центре Африки расположена маленькая страна, размером с нашу Тульскую область…

– Знаю: Руанда называется.

– В этой стране мне пришлось находиться в составе наблюдателей ООН с девяносто четвёртого по девяносто пятый, почти два года с паспортом и статусом дипломата. Умора с этими неграми: вначале они – два враждующих племени – вырезали на круг миллион человек, затем стали стрелять друг в друга.

– В чём фишка?

– Стреляли не высовывая головы из окопов строго с шести до девяти утра. Потом, как по команде выпрыгивали из своих укрытий, садились к противнику спиной и начинали утреннюю трапезу. И это – на расстоянии приблизительно около четырёхсот метров. Вечером такая же процедура, после трёхчасовой стрельбы, повторялась. Знаешь – за какое вознаграждение воевали обе стороны: за две (ДВЕ!!!) банки по 0,7 пива. Не привезут пива – они и не стреляют.

– Вояки, понимаешь.

– Вояки-то вояками, но раньше Руанда была бельгийской колонией, а умники из ООН в составе миротворческих сил прислали и батальон бельгийских десантников. Тогда-то я и поседел: всех белых приравнивали к бельгийцам, а наблюдателям ООН оружия не полагалось. Даже – рогатки.

– Понятно.

– За продуктами ездили в соседнюю Уганду – границы существовали только теоретически в то время. В первом попавшемся «чепке» отоваривались на неделю. И так – каждое воскресение: у нас – выходной и у сидящих в окопах – выходной.

– Это ты к чему рассказываешь?

– В очередной вояж за покупками в соседнюю страну захожу в такой «чепок», а за прилавком стоит не негр, а смуглый, со смоляной бородой, явно мусульманин. Спрашиваю его, как он здесь оказался, в самом центре Африке.

Оказывается, у него жена – негритянка, а сам он из Афганистана, пуштун. Говорю, что сам тогда-то и тогда был в его стране. Он на меня как-то странно посмотрел и говорит, что тоже в это самое время был там, участвовал в боях на Панджшере. У них – у мусульман всего мира – считалось священным долгом (благо такие «турпоездки» были оплачены миллиардерами из Саудовской Аравии, или откуда ещё) пострелять на их исторической родине в неверных. Теперь пришла моя очередь огорошить, ответив, что значит, это его на Панджшере видел в оптический прицел снайперской винтовки, но в последний момент пожалел, предвидя теперешнюю встречу.

– О, добрались и до Афганистана.

– В восьмидесятом, сразу после выпуска, дав тридцать суток отпуска, меня направили в Баграм, в 345-й полк на должность помощника начальника разведки.

– Подожди, подожди – я что-то не понял: ты же закончил Военный Краснознамённый институт Министерства обороны.

– И, как знаток китайского языка, сразу попал в Афганистан. Хотя китайским языком ни разу в Афганистане не воспользовался.

– Знаю – про Афганистан ты скажешь, что воевал как все, ничего, мол, интересного, обычные будни войны. И награды у тебя «обычные»: орден Красной Звезды и медаль «За боевые заслуги». Но всё же?

Кравченко малость задумался.

– Старейшины кишлака Анава – до сих пор помню – попросили, чтобы мы через их селение без особой надобности не ездили на нашем «лёгкопрогулочном» транспорте типа УРАЛов, КАМАЗов и гусениц. Дескать, после каждой такой поездки пыль стоит над всем кишлаком по полдня. Мы же – не звери. Останавливаю раз машину на окраине и с переводчиком сержантом-таджиком, по его предложению, в сорок с лишним градусную жару направляемся в местную чайхану выпить холодной минералки. Зашли. Сели спиной к стене, лицом ко входу в дальний край чайханы, поставив автоматы за спину. И тут, мы не успели даже пригубить напиток, в чайхану входит заросший, весь в пыли громила и направляется к нам. За мгновенье перед глазами, не поверишь, пронеслась вся жизнь. Всё – думаю, вот оказывается, как приходит бесславный конец: сидим на полу (оттого и показался афганец громилой), до оружия быстро дотянуться невозможно. Мысленно успел со всеми попрощаться, а подошедший что-то тарабарит по своему. Мой таджик переводит, что этот самый чел благодарит меня за то, что месяц назад я его подвозил на своей машине в их больницу и тем спас жизнь. Благодарит и спрашивает, сколько он мне должен.

– Не знаешь, где соловки подстелить.

– На то они и неисповедимы – пути-дороги Господние.

– Сань, это каким же блатом нужно обладать, чтобы пареньку из глубинки Николаева города поступить в элитный военный институт?

– Хочешь – верь, хочешь – не верь, дело – твоё. Абсолютно никакого блата. С первого класса учился в специальной школе с английским уклоном.

– Говоришь: не было блата?

– Дослушай. У нас соседка работала учителем английского в этой школе, а меня не с кем было оставлять дома – поэтому и начал учить заморский язык считай за два года до школы. И поступал именно в этот институт по воле случая. Принёс как-то взводный перед самым дембелем…

Прерываю его на полуслове:

– Перед каким дембелем?

– Срочную после школы служил в танковых войсках механиком-водителем. Принёс, значит, взводный «Красную Звезду», а там объявление о наборе в Военный институт. Всё бы – ничего, но по неопытности, по молодости лет написал в анкете всю правду, что изучаю английский с первого класса.

– Не понял.

– Что тут понимать-то. Не напиши этого, и изучать мне бы только английский, а так пришлось зубрить – нас так и называли, как Сталин называл Молотова, каменными задницами – второй язык.

– Хоть раз в жизни приходилось пользоваться китайской – чуть не сказал: Филькиной – грамотой?

– Ни разу.

Вторую медаль «За боевые заслуги» начальник разведки 51-го полка гвардии майор Кравченко получил, считай, на моих глазах. Разгорался Северный Кавказ. В начале девяностого года личный состав 106-й в третий раз – не считая Сумгаита и Тбилиси – «пожарничал» в Азербайджане. «Третье Баку» – на нашем сленге. Кравченко с подчинёнными войсками на границе с Ираном под Ленкоранью не давал уйти в соседнее государство мятежникам.

– Ты помнишь, что там творилось?

– А то!

– Какой-то умник из политрабочих с самого верхнего штаба инструктировал, чтобы с повстанцами, с этими басмачами недобитыми вначале вели переговоры. Типа, дружеских бесед – дескать, они же всё-таки жители пока ещё нашей страны. Как-то так оказалось, что молодой лейтенант командир взвода полковой разведроты Сашка Коноплёв 25 января 1990 года оказался без присмотра и воспринял слова вышестоящего начальства буквально.

– Помню: пошёл безоружным, с белым лоскутом в руке к дому, где засели, так называемые, повстанцы.

Кравченко на глазах посерел.

– Мне пришлось отвозить изрешечённое пулями тело гвардии лейтенанта Александра Ивановича Коноплёва на родину.

Мы долго молчим. Потом он тяжело вздыхает и заканчивает наш разговор.

– Меня в Югославию в девяносто девятом не хотели брать. На следующий день после моего сорокапятилетия в полку проходит строевой смотр убывающих в Югославию. Начальник строевой части разъясняет, с ехидной ухмылкой, что «дембелям» не полагается забугорный вояж. Вышел из строя и пошёл домой. А поздним вечером меня поднимают по «тревоге, дают три часа на сборы и «дембель» для меня «подкрался» только через четыре года, в третьем году.

– Понятно. – Опять вклиниваюсь в его монолог. – Кто из военных, как не ты, знает английский.

– На два батальона личного состава – один, ваш покорный слуга.

Ноябрь 2009 года,

Тула.

« назад