Родился 27.12.1908 в Екатеринославе (ныне – Днепропетровск, Украина) – умер 04.04.1990 в Москве, похоронен на Новодевичьем кладбище (11 участок, 2 ряд).

Генерал армии (1967), Герой Советского Союза (21.03.1944).

Из рабочей семьи. Белорус. Член ВКП(б)/КПСС с 1929 года. В рядах Красной Армии с 1928 года. В 1931 году окончил Объединённую белорусскую военную школу, по окончании которой – служба в армии на должностях командира взвода, роты, батальона.

Участник освободительного похода Красной Армии в Западную Белоруссию и Западную Украину в сентябре 1939 года и советско-финской войны (1939–1940).

С начала Великой Отечественной войны – в действующей армии: командир 1-го особого отдельного полка, командир 218-го стрел – кового полка, командир 13-го стрелкового полка, начальник штаба и заместитель командира 3-й гвардейской стрелковой дивизии. С 1944 года – командир 49-й гвардейской стрелковой дивизии.

С 1948 года после окончания Военной академии Генерального штаба Вооружённых Сил СССР имени К. Е. Ворошилова – командир 76-й гвардейской воздушно-десантной дивизии, в 1950–1954 годах – командир 37-го воздушно-десантного корпуса; в 1954–1959 годах – командующий ВДВ; в 1959–1961 годах – заместитель командующего ВДВ, с 1961 года по январь 1979 года – командующий ВДВ. С 1979 года – в группе генеральных инспекторов Министерства обороны СССР.

Почётный гражданин города Херсона (Украина), Почётный солдат воинской части ВДВ, лауреат Государственной премии СССР.

Награждён орденами Ленина (21.03.1944; 03.11.1953; 26.12.1968; 26.12.1978), Октябрьской Революции (04.05.1972), Красного Знамени – (03.02.1943; 20.06.1946), Суворова 2-й степени (1944), Отечественной войны 1-й степени – (25.01.1943; 11.03.1985), Красной Звезды (03.11.1944), «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» 2-й степени (14.12.1988), «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» 3-й степени (30.04.1975), медалями «Золотая Звезда» Героя Советского Союза (№ 3414 – 21.03.1944), «За оборону Ленинграда», «За оборону Одессы», «За оборону Сталинграда», «За взятие Будапешта», «За взятие Вены», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.», другими медалями, орденами и медалями иностранных государств (Народная Республика Болгария, Венгерская Народная Республика, Польская Народная Республика, Социалистическая Республика Румыния, Чехословацкая Социалис – тическая Республика, Монгольская народная Республика, Китайская Народная Республика, Республика Куба, Соединённые Штаты Америки), нагрудным знаком «Лауреат Государственной премии СССР» (№ 4315 – 1975), «Маршальской Звездой» генерала армии (1974), золотым знаком «50 лет в КПСС», знаком «Инструктор-парашютист», знаком «Ветеран ВДВ».

В Туле его именем названа улица (15.03.1996).

Из книги «Записки батальонного врача»:

«...Парадная площадка на Ходынском поле в Москве. Подготовка к очередной годовщине Октября (не помню: к какой, но Командующим войсками тогда был генерал Маргелов).

Инструктажи, проверки, перепроверки на дню – три-четыре раза. И не дай Бог, что где-то что-то обнаружится...

Вот те раз, накаркали. У десантников из Рязани в одной палатке нет печки. «ЧП» вселенского масштаба. Сейчас мы этих «косопузых» прищучим. Будут вечером на совещании у Командующего округом задницами гвозди из табуреток дергать. Ишь, что учудили? На улице – мороз! А дорогой и любимый личный состав, которому вскоре показывать мощь и несокрушимость Красной Армии на Красной же площади, будет простужен. Из-за отсутствия печки в палатке.

Пока эта бодяга шла по инстанциям, Супрунову (в то время – майор, командир батальона) ставится срочнейшая задача по устранению вопиющего разгильдяйства и ротозейства. А заодно – и расхлябанности с безобразиями.

– Будь сде...! – и Супрунов моментально исчезает из штабной палатки.

То да се, время идет, проверяющие из округа почему-то не спешат добираться до злополучной палатки. Ах, обеденный перерыв (!) – это святое (!), это не отменишь. Палатка-то без печки никуда не денется. На складе печек давно нет. В магазине печку не купишь. Успеем еще эту десантуру прищучить к ногтю.

Группа офицеров из округа с командиром рязанского полка подходят к палатке. Ну, сейчас, вот он сладкий миг триумфа ревизоров. Щас они …

Да, ничего они сделать не могут. Из трубы над палаткой валит густой черный дым, добавляя копоти в осеннее Московское небо. Галлюцинация? Массовая? Не может быть?

Все в палатку. А там... а там, на положенном ей месте стоит до бела раскаленная чугунная печка, полная горящих углей.

– Откуда? – выдыхая пары в морозный воздух палатки, удивленно-возмущенно-обиженно вопрошают присутствующие.

– Со вчерашнего вечера стояла? – следует немедленный ответ истопника, также выдыхающего в морозный воздух палатки клубы пара.

– Как стояла? – продолжают возмущаться удивлённые проверяющие. – В палатке же холодно!

– Не могу знать! Такую принял по дежурству.

Через десяток палаток шёл генеральский разнос у соседей. Теперь у них не было в палатке печки! У десантников нет! Ещё одни объявились неимущие? Что значит – недавно была? Где же она? Испарилась?

Может, десантники ее – того? А куда дневальный? Куда дежурный смотрел? И у кого – нет? У Таманцев – нет! Дожили! Позор на генеральские погоны и седины! Пошли к десантникам.

К группе проверяющих в палатке у десантников присоединяются генералы.

– Откуда печка? – на грозный рык Командующего округом (уже доложили, уже зафиксировали прогиб!), солдат рапортует;

– Со склада! Со вчерашнего вечера стоит!

– Вот накладная! – суетится Супрунов...

По тревоге строят рязанский полк. Каждого солдата, сержанта, прапорщика, офицера, начфина и командира полка, из столовой вызывают наряд. Всех проверяют по списку. Сверяют с документами, удостоверяющими личность.

Проверяют в основном руки и лица десантников. Каждого! Не могут же эти, долбанные, десантники (они и так, как бельмо на глазу!) стащить раскаленную печку и не обжечься. Не могут обойтись без ожогов. Не могут! За такое короткое время провернуть такую операцию не могут! Вдобавок ещё и ни кем не замеченные. Парадокс?! Старик Хоттабыч что ли на них работает?

Но, печка-то, она стоит, дымит! И в ус не дует. И накладная имеется, что получена со склада. Вчера!

На вечернем совещании Командующий округом жалуется о случившемся Командующему ВДВ.

– А вы нашли тех, кто, якобы, украл эту печку? И почему, именно, мои десантники?

– Василий Филиппович, конечно, не нашли. Но нутром чувствую, что твои...

– Тогда всё ясно – мои! Но... Но не пойман – не вор! И попробовали бы они попасться...».

«...Теплый субботний августовский вечер. Где-то около восьми часов. Прапорщик Капитонов – дежурный по медсанбату. Дежурный по части. В портупее с кобурой. В кобуре – пистолет «Макаров» – «ПМ». И две снаряженные обоймы. Боевыми патронами. На руке – красная повязка с белыми буквами: «Дежурный». Тишь и благодать. Пора и телевизор в «Ленинской комнате» вместе с личным составом смотреть.

И эту вот умиротворенную, после сытного ужина, идиллию вдруг нарушает какой-то гражданский. В мятом, замызганном, с пузырями на коленях трико, в шлепанцах на босу ногу, небритый, опухший, с красными глазами, буром прущий мимо дежурного к лестнице. Нагло игнорирующий почти офицера, находящегося при исполнении.

– Ну, ты, мля, Братиш! Куда, мля, Братиш, на фиг, прёшь?

Надо отдать должное прапорщику Капитонову: на этих словах вся ненормативная его лексика и заканчивалась. Не чета другим виртуозам в погонах.

Гражданский опешил. Вроде, как и сконфузился. И все же, глядя на помеху под ногами, сам, не ожидая, гаркнул:

– Ты, что, мля, Братиш? Командующего не узнаешь?

Этим было не смутить дежурного прапорщика, спокойно расстегивающего кобуру:

– Много вас тут таких, мля, Братиш, «командующих» ходит! Ты – кто? Пьянь! А наш Командующий? Орел! Беркут! Тоже мне, понимаешь, мля, Братиш...

Вдруг, со второго этажа (как потом выяснилось – увидел в окно «ЗИМ» Командующего) раздаётся громовой голос командира батальона, майора медицинской службы Золотова Валерия Павловича:

– Т-о-в-а-р-и-щ Командующий!..

Вслед за голосом перед Командующим вырастает Золотов, ростом под стать Василию Филипповичу.

– Вольно!

Братиш с открытым ртом и наполовину вытащенным из кобуры пистолетом стоял соляным столбом. Лихорадочно перебирая в уме варианты наказания.

– Этому! – Командующий, небрежно кивнув на дежурного, начал подниматься по лестнице вместе с командиром батальона. – Десять суток! Ареста! За незнание своего Командующего в лицо. Ещё пройдя пару ступенек:

– А за то, что командующего назвал «Орлом» – объявляю амнистию. За «Беркута» – благодарность!

– Служу Советскому Союзу!

Братиш стоял навытяжку перед своим Командующим, никак не ожидая такого благополучного для себя исхода.

Ларчик, как всегда, открывался просто. Генерал армии Маргелов Василий Филиппович на своем «ЗИМе» ехал из Крыма после отпуска. Перед Москвой решил заехать в попутный медсанбат хлопнуть одну, вторую, третью рюмку пятизвездочного чая.

Вот такие, мля, Братиш, дела...».

« назад