Чуть больше года пробыл, вернее, провоевал в Афганистане Юрий Березин. Призвали его в танковые войска в город Дзержинск Горьковской области в июле семьдесят девятого: то да сё плюс две недели телепания эшелоном до Темреза плюс месяц боевого слаживания в самом Темрезе плюс… Всё, кончились «плюсы»: 14 февраля 1980 года бравый танкист – в Афганистане.

Из воспоминаний Юрия Березина.

«...Ни танкистом, ни пехотой, ни, тем более, штабным писарем становиться у меня, откровенно говоря, ни какого желания не было. В Армии от желания солдата мало что зависит, тем не менее, я попросился в разведку. Показал начальнику разведки полка кое-что из арсенала каратиста, и это стало решающим аргументом в выборе войсковой профессии. Хотя полк был танковый, разведчики в основном на задания отправлялись или пешим порядком, или на БМП и БТР…».

Какая первоочередная функция войсковой разведки? Правильно, добыть «языка». В таком, мягко говоря, щепетильном деле и пригодились Юрию рефлексы каратиста, годами отрабатываемые на гражданке, до призыва в ряды Армии.

Из воспоминаний Юрия Березина.

«…Должность моя, как значилось в военном билете, – разведчик-пулемётчик, но пулемёт держал в руках только раз. В одном ночном рейде, видя прямо перед собой басмачей, молодой солдат, буквально обоссался от страха – всё бывает: в принципе, нормальная реакция на первый бой – и не знал, что делать с пулемётом. Одного мгновенья хватило, чтобы выхватить у него пулемёт и длинной очередью убедительно показать врагу, кто в этой ситуации хозяин…».

Автомат, штык-нож, ноги-руки – вот, основные виды его оружия, когда он брал «языков» – восьмерых в группе и троих в одиночку. Причём, троих в одиночку – в одном бою.

Из воспоминаний Юрия Березина.

«…Высадились мы с БМП в поле, рядом с кишлаком – ночь, темень, холод. И сразу на патруль напоролись. Из темноты кричат: «Дриш!» – «Пароль!», значит… Ну, мы в арык упали, лежим. «Духи» не подходят – видимо решили, что в темноте померещилось. А в арыке – вода: пока валялись – вода льдом покрылась. И не встанешь – вдруг патруль рядом. В темноте-то не видно… Ног от холода уже не чуем… Как стало светать, по команде вскочили и в обход кишлака по пашне. В общем, ворвались мы в кишлак, рассыпались. И у дверей дома – получилось так – я один оказался. На двери фонарь висит – «летучая мышь». Мысль не успела сформироваться – вдруг в доме женщины, дети – и вместо гранаты, рывком открыв дверь, бросаю внутрь этот долбанный фонарь. Сам влетаю следом. А там – народу… Короче, сонныхдушманов застал. Первый от двери вскакивает – я его ногой сшибаю. Вторая фигура поднимается – гляжу, женщина. Я через неё перепрыгнул – и ещё одного «духа», который пытался встать на четвереньки, с лёта ногой к стене припечатал. Третьего за грудки хватаю – он кричит по-русски: «Не надо, брат», а сам, гад, из-под подушки автомат тянет… Когда наши подоспели на подмогу – меня от этого третьего силой оттаскивали…».

Почти все вылазки разведчиков планировались на основании данных, полученных от «засланных казачков» из местного населения. Но полностью на таких информаторов полагаться было нельзя.

Из воспоминаний Юрия Березина.

«…Единственный раз нас предали – «засланный казачок, оказалось, работал и на «духов». Брали главарей нескольких банд, собравшихся в доме на окраине кишлака. Двое, вроде бы наших «дятлов», вывели нас прямо к дому. Над этим домом возвышалась башня, но потом нас почему-то отвели в сторону от дома на прямую улицу. Вдруг наши провожатые побежали назад. Мы оказались посреди улицы вдвоём с лейтенантом. Из темноты кричат: «Дриш!». Видимо – за своих приняли, не ждали, что русские могут вот так запросто шастать по ночным улицам кишлака. Мы замерли. Кто-то из наших из-за угла дома тоже им в ответ: «Дриш!» – мол, чего, камарада, орёшь, свои мы, то есть «духи» и по крови, и по понятиям. Кричи не кричи «Дриш!», а неразберихи пришёл конец, когда нам навстречу вываливаются, как из ларца, двое аборигенов. У одного в руках что-то длинное, вроде, как большая палка или оглобля. Я вышел вперёд – думал лейтенанта собой закрыть, да и уложить этих встречных-поперечных по-тихому, без шумы, без пыли, без криков «дзя!». Не обошлось по-тихому: пулемётной очередью из той длинной палки гад нас встретил. Я вперёд кувыркнулся, вскочил, в стенку вжался.. Вижу, как пули из ствола летят – метрах в пяти от моего лица, только из стены рядом осколки разлетаются в разные стороны.. Аккурат на уровне груди… Гляжу – лейтенант мой за угол дома бежит, и ему пулемётная очередь вдогонку. Мне бы из автомата по этим двоим, а я растерялся. Выдвигались-то по-тихому, команды стрелять не было… Ну. И рванул вслед за лейтенантом. Тут и лейтенант начал стрелять, я тоже присоединился – да поздно. Окружили нас. Хорошо, сержант с другой стороны дома калитку нашёл и в этот особняк с пулемётом ввалился. Натешился от души, накуролесил по полной программе, наделал паники, а мы тем временем бронегруппу вызвали. Подлетела БМП – вот, думаю, вышибет она сейчас ворота, а я за ней серой мышкой внутрь дома, пока «духи» не очухались… К стене у ворот прижался, БМП пропускаю. А она, своя же железяка хренова, меня боковой стороной траками гусеницы – по животу! Я в стену так и влип, успел с жизнью проститься… Думал – размотает по стене. Обошлось, однако. Вышибла БМП-ха ворота, вломились мы внутрь. «Духов» больше, чем нас оказалось: кого-то в горячке боя перестреляли, кто-то и сбежать наверняка успел. Но восьмерых мы всё же взяли. Правда, доставили для допроса, мягко говоря, изрядно потрёпанными. За что огребли от начальства по первое число…».

Однажды при очередном захвате «духов», уворачивающаяся от дерева, за которым стоял Березин, БМПуха, выскочившая на полном ходу из засады, боковыми сторонами траков гусеницы пересчитала гранаты на поясе бойца. Обошлось. Другой раз, возвращаясь с рейда, БМП, на броне которой за люком сидел Березин, получила снаряд безоткатки, аккурат, в моторное отделение. У Березина – тяжёлая контузия, медаль «За отвагу», машина – в металлоломе.

– Контузия-то контузией, – иронизирует Юрий, – но в Союзе тогда мне было не до смеха.

Из воспоминаний Юрия Березина.

«…После контузии меня комиссовали, и в начале апреля восемьдесят первого я пересёк границу. Прибыл в военкомат, стал на учёт, а голова-то болит – ни одна больница меня не берёт: справки о контузии нет (в финчасти афганского госпиталя как взяли справку о контузии, так и не отдали), прописки нет, работы нет. Невропатолог по месту жительства не даёт положительного заключения о пригодности для работы. Дождался, когда он уйдёт в отпуск, прикинулся «вещьмешком», и терапевт дал «добро» и за себя, и за того парня. Голова понемногу начала проходить, устроился работать на патронный завод…».

И полной для меня неожиданностью прозвучали в завершении нашей беседы слова Юрия Березина:

– Уволившись с завода, стал писать картины…

Я глядел в его улыбчивое лицо и думал, что не всех людей ломает, корёжит до неузнаваемости Война, не всех послевоенная жизнь швыряет на дно стакана и иглу наркотического шприца, не всех.

А на Юркиных картинах – щемящие душу своей бесконечностью русские пейзажи и русские берёзы. Берёзы, от которых и образовалась фамилия Б Е Р Е З И Н…

Август 2012 года,

Тула.

17 июля 2020 года

70 лет

афганцу

МАНУЙЛОВУ БОРИСУ ЛЕОНИДОВИЧУ

(Из книги «Афганцы Тулы»)

НАЧАЛЬНИК СВЯЗИ АРТИЛЛЕРИИ

Мануйлов Борис Леонидович

родился 17.07.1950

в Щёлково Московской области.

Как и все связисты, кому мне приходилось задавать вопросы об Афганистане, Борис Мануйлов, гвардии майор в отставке, ответил лаконично.

– Обеспечивал связь – за два года ни одного нарекания к начальнику связи артиллерийского полка 103-й дивизии не было.

Не было – так, не было: за него, за Борьку Мануйлова, с которым прослужил в одной дивизии почти двадцать лет, попытаюсь чуть-чуть приоткрыть, что скрывается за словами «обеспечивал связь».

…За сорок боевых рейдов, Мануйлов не раз попадал под автоматно-пулемётный и миномётный обстрел и ни одной царапины. Хотя, однажды, замыкая колонну на БМД-КШ, подорвался на итальянских минах, располагавшихся одна над другой. Вся колонна прошла – мины лежали спокойно, а под последней – рванули. Боевая машина десанта подпрыгнула раненым зверем и завалилась на бок. И, если бы не рамочные антенны и закреплённая открытая крышка люка, в который по пояс высунулся командир арьергарда, лежать бы Мануйлову разрезанному пополам. А так, отделался пустячком – какой-то «вшивой» контузией с потерей слуха на пять дней. Пять дней, которые не провалялся на госпитальной койке, как остальные члены экипажа, а монтировал и сдавал на склад секретную аппаратуру с машины. После чего со спокойной совестью последовал в госпиталь и то – по приказу командира полка.

…С каждой ротой, шедшей на боевые задания, от артиллерийского полка выделялся, обычно из офицеров, корректировщик огня. И однажды рота попала в такую западню, что бойцам не было никакой возможности не то, что вести прицельный огонь по «духам», не было возможности даже поднять головы. Пришёл бы личному составу роты что ни наесть полнейший кердык, если бы не корректировщик артиллерийского полка, располагавшийся на высотке и видевший этот бой, как на ладони. Видеть бой со стороны мало, на то ты – и корректировщик огня, чтобы выдать своим по радио точные координаты противника, а боги войны – артиллеристы сделают своё дело по высшему разряду. Так вот: на высотке сидел начальник разведки артиллерийского полка гвардии майор Николай Володин, впоследствии за этот бой награждённый орденом Красной Звезды, а сигналы от него принимал майор Мануйлов. И, благодаря их слаженной работе, противник был полностью уничтожен, а рота десантников спасена. Но что в этой корректировке огня, во многом зависящей от работы связистов, интересного и поучительного, так это то, что последние снаряды артобстрела ложились в десяти метрах от наших позиций. Настолько ювелирной была работа артиллеристов и связистов.

…На одной из операций в провинции Бамиам, Мануйлов со своими связистами трое суток сидел на горе высотой 2700 метров, развернув радиостанции для ретрансляции корректировочного огня артиллеристов. Ночью, замерзая от холода, днём спасаясь от зноя, постоянно приводя в сознание подчиненных, страдающих от жажды и высокогорья. При всём при этом ни техника, ни люди, ни разу не оплошали, выполнили, как сейчас принято говорить, свои воинские обязанности на все сто.

– Что интересного? – Борис хмыкнул. – Мы на вои радиостанции в горах Гиндукуша ловили переговоры ташкентских таксистов.

Краткая биографическая справка.

После окончания школы в 1967 году, год работал на заводе.

В 1968 – 1971 годах – учёба в Рязанском военном училище связи.

В 1971–1980 годах – служба в отдельном батальоне связи 106-й гвардейской воздушно-десантной Краснознамённой ордена Кутузова 2-й степени дивизии.

В 1980–1983 годах – начальник связи артиллерийского полка той же дивизии.

С марта 1983 года по апрель 1985 года – начальник связи артиллерийского полка 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии в Афганистане.

В 1985–1995 годах – начальник связи штаба артиллерии 106-й дивизии.

Награждён орденом «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» 3-й степени, медалями.

20 декабря 2010 года,

Тула.

21 июля 2020 года

60 лет

афганцу

ШЕИНУ СЕРГЕЮ ГЕОРГИЕВИЧУ

(Из второй книги «Афганцы Тулы»)

ВОСПОМИНАНИЯ И РАЗМЫШЛЕНИЯ СУВОРОВЦА

Шеин Сергей Георгиевич,

родился 21.07.1960

в селе Бошевое

Милославского района

Рязанской области.

В первой книге «АФГАНЦЫ ТУЛЫ» опубликован очерк о Сергее Шеине «Тынянов отдыхает». В данном издании предлагаем читателю его воспоминания о детстве, о Суворовском училище, его размышления.

...С чего начинается Родина?..

С картинки... в книжке «Алый», книжке про пограничников и пса по кличке «Алый», моей первой книжке после букваря, книжке, после прочтения которой, вопрос о выборе профессии был решён семилетним пацаном окончательно и бесповоротно, раз и навсегда – только военная стезя, только профессия военного.

Сколько сражений, сколько битв разыгрывалось в моём воображении, сколько фашистов и другой нечисти гибло от меткого огня пулемётчиков и автоматчиков, сколько горело танков и самолётов противника – армады и полчища...

Воображение воображением, а в реальной жизни нужно было учиться достойно, быть сильным и выносливым. С учёбой проблем не возникало, а спорт... Какой в деревне спорт? Летом футбол, зимой хоккей. Остальное добирал, помогая по хозяйству. Каждый день, в любую погоду – двести метров от колодца до дома с двумя полными вёдрами воды по пять–десять раз. Летом – гектары прополотой свеклы. В двенадцать лет впервые пошёл с папой на сенокос. Косили с девяти вечера до глубокой ночи – устал неимоверно. Недаром гласит народная мудрость, что косарь устаёт больше, чем кузнец. Но душа пела от осознания того, что рядом лежит тобой скошенная трава с неповторимым своим запахом, рядом собирает ужин папа, Георгий Васильевич, полковой разведчик, воевавший ещё в финскую войну и получивший там тяжёлое ранение, кавалер двух боевых орденов.

Еда была самая, что ни на есть простая, которую нам собрала мама, Прасковья Фроловна, мать семерых детей: хлеб, сало, яйца, лук, огурцы, бутылка молока, четвертинка – естественно, для папы – самогонки. Но такой вкуснятины, таких деликатесов за всю жизнь я лучше ничего и не пробовал. Утром, по росе с четырёх до восьми часов – опять покос.

...Ростом для своих лет был маленьким, и мой крёстный дядя Ваня то ли в шутку, то ли всерьёз посоветовал мне каждый день выпивать полтора литра молока. Ужасно хотелось подрасти – третий с левого фланга в классе – и всё лето заливал, заталкивал, запихивал в себя эти полтора литра молока. К концу лета подрос на двенадцать сантиметров – третий с правого фланга в классе.

...В двенадцать лет впервые узнал о Суворовских училищах. Сразу ко мне приклеилась кличка «Офицер», позже деревенскими остряками переиначенная в «Кадет».

В августе 1975 года моя мечта, к которой стремился с семи лет, осуществилась после оглашения приказа начальником училища генерал-майором Карповым о моём зачислении в Свердловское СВУ.

Всё, теперь на всю жизнь моя профессия – Родину защищать. Детская наивность или поступок пятнадцатилетнего мужчины?

...Баня, парикмахерская со стрижкой наголо, получение обмундирования, пришивание погон под руководством командира взвода, подшивка подворотничков, чистка обуви, утренняя зарядка, отбой, занятия, принятие пищи строго по распорядку – лавиной обрушилось с первых дней на плечи суворовцев, перевернуло жизнь на сто восемьдесят градусов.

...Отбой отбоем, но если не успел выучить домашнее задание во время самоподготовки, то нам разрешалось заниматься и после отбоя; иногда таких «зубрил» набиралось до половины роты.

Спорт – само собой. Во взводе, прямо в учебном классе стояли две шестнадцатикилограммовые гири и не просто стояли – за год две трети личного состава взвода выполнили норматив первого разряда по гиревому спорту. Зимой каждое воскресенье независимо от погодных условий (матч состоится при любой погоде – так писали тогда на афишах футбольных и хоккейных баталий мастеров) устраивались лыжные гонки на пять километров. Офицеры-воспитатели научили нас, во избежание совсем ненужных последствий, подкладывать в брюки газету – никакой мороз даже с ветром был не страшен после такой, казалось бы, простой профилактики отморожений интимных частей мужского организма. Летом, само собой, – километровые и трёхкилометровые кроссы.

...По окончании девятого класса – полтора месяца практического закрепления навыков в летнем суворовском лагере. В этих лагерях суворовцами ковался «капец» на букву «п» для всяких там НАТО и иже с ними.

Палаточный городок. Утро.

– Рот-т-т-а-а, подъём.

И побежали, побежали, побежали, быстрее побежали, не убежать от нас ихнему сра... обделанному пиндосу. А как ты думал, забодай тебя комар, даётся наука побеждать.

Глотается одним махом завтрак. Развод на занятия.

– Взвод, «газы»!

Шмяк на землю, не как тюлень, а по науке, чтобы оружие не бряцало, чтобы колени, руки не ободрались. Как в перину пуховую быстро так упадёшь и ощущение, что всё сделал правильно, «как учили», приводит в радость, в недолгую радость.

– Взвод, противник справа! Окопаться!

Если бы и находился «противник» слева – окапываться было бы не легче.

...В шестнадцать лет такая подготовка, по большому счёту, нужна не только суворовцам, а всем, кто носит штаны-брюки, невзирая на половые и расовые, религиозные и другие отличия. Это в эпоху Русской и Советской Державы на нас посмотреть искоса боялись, не то что – тявкнуть, а сейчас, как бы не пришлось защищать – какое там, Родину – защищать свой дом, свой подъезд. «Ахмедки-то», считай, почти в каждом доме поселились. И в одно нехорошее время им, не сомневаюсь в этом, будет подан сигнал, и дома наши будут блокированы. Дальше?.. Это – другая тема.

...Перед сорокапятисуточным отпуском извольте, товарищи суворовцы, – «на посошок» двадцатишестикилометровый – от лагеря до зимних квартир – марш-бросок с полной выкладкой. Кто не дошёл – тот опоздал.

Дошли все за четыре с половиной часа. Медленно? Попробуйте быстрее, кто вам не велит, но мы перекрыли все нормативы, стремясь в долгожданный отпуск. Тогда мы однозначно поняли – мы готовы защитить свою страну, свой народ.

...Вот так, с юных лет такие понятия, как Родина, патриотизм, коллективизм, для нас были не пустым звуком.

А как вы хотели, они, вон, уже под Белгородом. А вы всё принимаете и никак не можете принять Закон, гласящий, что кто не служил в Армии, тот не имеет права занимать место госслужащего. Су... собаки то есть женского рода, за шкуры свои боитесь, сами не служили и детей своих делаете неполноценными...

...Второй курс – выпускной. С одной стороны – стало легче; уже привыкли к распорядку дня, дисциплине. С другой стороны ты – кадет-выпускник; определённой вольности хочется. Погулять-побухать.

Э–э–э! Стоять! Смирно! Что – это за лейтенантские мысли? Бего–о–ом! Ма–а–арш! Будет тебе на спортгородке и пиво, и кофе с какао...

На втором курсе мы становились взрослыми. У нас, как бы, не было юности. Детство, чуть-чуть юношества и всё, ты – большой, тебе шестнадцать лет; принимай решения без родителей, сам. По всем вопросам. Так было...

Честь имею!

25 июля 2014 года,

Тула.

23 июля 2020 года

70 лет

афганцу

СКАЧКОВУ АЛЕКСАНДРУ ИЛЬИЧУ

(Из второй книги «Афганцы Тулы)

ТУЛЯК В ВООРУЖЁННЫХ СИЛАХ

РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ

Скачков Александр Ильич,

родился 23.07.1950

в посёлке Птань

Куркинского района Тульской области.

В 1971 году окончил Рязанское высшее воздушно-десантное командное дважды Краснознамённое училище имени Ленинского Комсомола.

В 1971–1980 годах – командир взвода, командир батареи, командир роты, заместитель командира батальона, командир батальона 234-го гвардейского парашютно-десантного Черноморского ордена Кутузова 3-й степени полка (18.04.1996 года полку присвоено почётное наименование «Святого благоверного Александра Невского») 76-й гвардейской воздушно Черниговской Краснознамённой дивизии (Псков).

В 1980–1983 годах – слушатель Военной академии имени М. В. Фрунзе.

В 1983–1986 годах – заместитель командира 337-го парашютно-десантного ордена Александра Невского полка, начальник оперативного отделения 104-й гвардейской воздушно-десантной ордена Кутузова 2-й степени дивизии; в 1986–1988 годах – командир 328-го гвардейского парашютно-десантного полка (Кировабад).

С 20.04.1988 по 06.02.1989 – командир 317-го гвардейского парашютно-десантного ордена Александра Невского полка 103-й гвардейской воздушно-десантной ордена Ленина Краснознамённой ордена Кутузова 2-й степени дивизии имени 60-летия СССР (Кабул, Афганистан).

В 1989–1991 годах – командир 317-го гвардейского парашютно-десантного ордена Александра Невского полка, в 1991–1994 годах – заместитель с 1994 года – командир 103-й гвардейской воздушно-десантной ордена Ленина Краснознамённой ордена Кутузова 2-й степени дивизии имени 60-летия СССР (Витебск).

В 1995–1997 годах – начальник штаба Мобильных Сил Республики Беларусь. В 1997 году назначен командиром Мобильных Сил Республики Беларусь.

Генерал-майор. Награждён орденами Красного Знамени, Красной Звезды, «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» 3-й степени, медалями.

УКАЗ ПРЕЗИДЕНТА РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ

17 мая 2000 г. N 265

О ПРИСВОЕНИИ А.И.СКАЧКОВУ ВОИНСКОГО ЗВАНИЯ

ГЕНЕРАЛ-МАЙОРА

     Присвоить полковнику   Скачкову   Александру  Ильичу  очередное

воинское звание генерал-майора.

 Президент Республики Беларусь                           А. ЛУКАШЕНКО

Май 2015 года,

Тула.

« назад