У Лёшки Храмова отец был прибористом номер один в ВДВ, старший прапорщик, очень уважаемый человек. Мог своего сына устроить на любую должность, на любую «тёплую» должность в Воздушно-десантных войсках. Но сын, после пяти месяцев пребывания в «учебке», в декабре 1980-го года оказался в Афганистане. Добровольцем. За полтора года он в колоннах за рулём большегрузного КАМАЗа совершил более сорока рейсов по маршруту Кабул–Хайратон (на той стороне Речки располагался, тогда ещё, советский Термез) и обратно. Были обстрелы колонн, были бои с «духами», были ранения (к счастью, лёгкие ранения). И были заслуженные награды: медаль «За отвагу» и орден Красной Звезды.

Потом – два года отдыха от войны, от военной службы: загулы, выяснения отношений со всеми и каждым, размышления о смысле жизни, наконец, драки с непредсказуемыми вытекающими последствиями.

– Как-то ранним утром я понял: не тем занимаюсь, не для меня такая жизнь. Подал документы в школу прапорщиков, которую закончил в восемьдесят четвёртом году. Два года прослужил в отдельном батальоне десантного обеспечения…

С восемьдесят четвёртого я и сам хорошо знаю прапорщика Храмова. Он часто был выпускающим с самолёта Ан-2 на парашютных прыжках. В том числе, не раз и мне приходилось вместе с ним прыгать с парашютом из одного самолёта. И вдруг Лёшка «пропал»…

– Два года, – Храмов продолжает рассказ, – я упрашивал комбата подполковника Бабайкина, чтобы он подписал мне рапорт о направлении в Афганистан. Ни в какую. Как я его не умолял, какие только доводы не приводил – нет и только нет. Но момент всё же не замедлил подвернуться: комбат уходит в очередной отпуск и за него остаётся командовать батальоном начальник штаба майор Алексеев. Его тоже пришлось долго упрашивать и умолять и в конце концов он подписал рапорт. На проводы приехали, вышедший из отпуска командир с начальником штаба, называя меня авантюристом, проходимцем, искателем «лёгкой» жизни и приключений на свою ж… В последний день перед отъездом телеграммой вызвал родителей.

– Почему так?

– Если бы отец узнал раньше о моём отъезде в Афганистан, он использовал бы все свои связи в ВДВ, чтобы меня не посылали туда во второй раз, даже не смотря на подписанный приказ.

– Второй раз было труднее или легче?

– Было иначе. Опять попал, благодаря туляку, заместителю командира дивизии по вооружению полковнику Бракоренко Ивана Ивановича, в 357-й полк, который располагался на горе в крепости. Крепости, кстати, которую в своё время не смог покорить сам Александр Македонский. Два года, с восемьдесят четвёртого по восемьдесят шестой, (на этот раз – в качестве сопровождающего грузы, а не за «баранкой», что, отнюдь, не легче) опять тот же маршрут: Кабул–Хайратон и обратно – по горным дорогам, по туннелям, под обстрелом душманов. Но надо быть справедливым: на наши колонны, колонны десантников, «духи» нападали намного меньше, чем на другие, пехотные колонны.

– И орденом «За службу Родине в Вооружённых Силах» 3-й степени тебя наградили за эти рейсы?

– За них. – И ни слова больше, сколько я не расспрашивал Алексея о подробностях. – Служил, воевал. Как все.

– После Афганистана?

– До увольнения в запас в девяносто седьмом году служил прибористом в батальоне связи…

– «Попутно» совершив более тысячи прыжков, – перебиваю его. – Что после увольнения?

– Тяжёлые настали времена. – Лёшка горестно вздыхает. – Запил по-чёрному. Пустота образовалась какая-то после армии. Потерял смысл жизни. Не знал куда приложить свои силы, к какому берегу пристать, чем заняться. И опять, как после первого большого загула, через два года пьянки, вдруг наступило отрезвление. Чем занимаюсь? На что трачу свою жизнь? Кто, как не наше поколение, поколение, прошедшее Афган, Чечню, другие «горячие» точки будет воспитывать, показывать пример молодёжи, своим детям? Бросил сразу и десять лет капли спиртного не было во рту.

Что к этому добавить? Пять лет гвардии старший прапорщик запаса Алексей Храмов ходит по школам, приводит школьников в музей «Памяти и боевой славы интернационалистов» и рассказывает, рассказывает о своих товарищах живых и погибших, о том, как они воевали, как защищали Родину, нашу Родину.

– Понимаешь, Алексеич, – он намного моложе меня, – смотришь на нынешних пацанов и с удивлением замечаешь, что у многих не забиты мозги сникерсами-гамбургами и игральными автоматами, несмотря на телевизионное оболванивание, как бы не хотелось некоторым «штатским», многие интересуются нашей военной историей, с интересом слушают нас, ветеранов, задают уйму вопросов, не остаются равнодушными. Это – радует, это – бальзам.

И его сокровенное признание:

– Может это показаться и высокопарным, но болит, жутко болит душа за Родину, за Россию, за Русь… Прикажи – и первым, как в сорок первом наши отцы и деды, встану на защиту нашей Земли-матушки…

Апрель 2009 года,

Тула.

6 марта 2022 года

80 лет

афганцу

ГРАЧЕВУ ЮРИЮ НИКОЛАЕВИЧУ

(Из второй книги «Афганцы Тулы»)

ПОЧТИ ОДНОФАМИЛЕЦ КОМАНДИРА ДИВИЗИИ

Грачев Юрий Николаевич,

родился 06.03.1942

в городе Серпухове

Московской области.

Первый вариант изложенного на бумаге устного рассказа Юрию Николаевичу не понравился. Доводы о том, что ничего мной не было сочинено и нафантазировано, что написал только то, что он рассказал, лишь написал своими словами, своим авторским стилем не возымели действия.

Поэтому – воспоминания гвардии подполковника в отставке Юрия Николаевича Грачева (так у него в паспорте записано: не Грачёв, а – Грачев), написанные им собственноручно, с соблюдением орфографии и пунктуации, в первозданном, так сказать, виде.

«По прибытии на замену (по ротации) в часть для прохождения дальнейшей службы в ДРА, начальник политотдела Шиденко Н. В. поставил задачу на организацию шефской связи с Кабульской ткацкой фабрикой «Баграми».

В юго-восточной части Кабула, построенная ещё в начале двадцатого века англичанами, фабрика выглядела довольно невзрачно. Модернизированная, со старыми китайскими ткацкими станками, с убогим красильным цехом, фабрика всё-таки выпускала продукцию, необходимую для населения. Посетив цеха фабрики, отметил для себя, что основным рабочим персоналом были ткачи – девочки и парнишки 15–16 лет. Директор объяснил данную ситуацию надёжностью в выполнении плановых заданий и низкой платёжеспособностью рабочим по возрасту.

С руководством и работниками фабрики завязались тесные дружеские отношения. Командование части, рядовой состав неоднократно выезжали со своей самодеятельностью на встречи с работниками фабрики, помогали запасными частями и в ремонте автотранспорта. В свою очередь делегации рабочих фабрики на праздники приезжали к нам в часть.

Простые, работящие, они с удовольствием делились с нами своими радостями и невзгодами, осуждали врагов демократии страны.

Большими, знаковыми событиями для нас были посещения артистов, знаменитых певцов, музыкантов, вокально-инструментальных ансамблей: Л. Сенчиной с её звонким соловьиным голосом и песней «Пока по камушкам река течёт», набравший популярность В. Леонтьев, И. Кобзон, который при галстуке и чёрном костюме на тридцатиградусной жаре пел на «бис» по два часа, а ансамбль «Самоцветы» заставлял всех нас танцевать и петь.

В той напряжённой, связанной с большим риском службой, мы, политработники, находили в распорядке дня время для информирования солдат о политической обстановке в мире, стране; в часы политмассовой работы проводили встречи с командованием соединения, репетициями художественной самодеятельности для выступления на смотрах и перед солдатами своей части; удавались и тематические вечера, к примеру, о В. Высоцком, когда под гитару пели всем батальоном его песни.

В воскресные и праздничные дни – это дни спортивных соревнований на первенство части, соединения: среди офицерского состава, солдат и сержантов. По волейболу, баскетболу, гимнастике, выполнению военно-спортивного комплекса, военно-техническим видам, юмористическим эстафетам.

Особое внимание уделялось содержанию военных городков, их благоустройству, оформлению, озеленению, чистоте. Постоянно проводились смотры на лучшее расположение части, оформлению наглядной агитации, санитарному состоянию столовых, спальных помещений, автопарков. Мотором в этих вопросах и организатором был наш командир дивизии генерал-майор П. Грачёв, строгий, но справедливый командир».

Краткая биографическая справка:

– 1959 год – окончание средней школы;

– 1959–1961 годы – токарь-инструментальщик 4-го разряда на одном из «почтовых ящиков» Серпухова;

– 1961–1965 годы – учёба в Рязанском высшем общевойсковом командном Краснознамённом училище (с 23.03.1964 – Рязанское высшее воздушно-десантное командное Краснознамённое училище);

– 1965 год – окончание Рязанских курсов заместителей командира по политической части;

– 1965–1987 годы – служба в частях Воздушно-десантных войск (от лейтенанта до подполковника, от командира взвода до заместителя командира батальона по политической части): Тула–Каунас–Капсукас–Тула;

– 1983 год – замполит целинного батальона;

– 1983 год – окончание Высшей Минской партийной школы;

– 1985–1987 год – замполит ремонтно-восстановительного батальона 103-й гвардейской воздушно-десантной ордена Ленина Краснознамённой ордена Кутузова 2-й степени дивизии имени 60-летия СССР;

– 1987 год – увольнение по выслуге лет из рядов ВС СССР;

– награждён орденом «За службу в Вооружённых Силах СССР» 3-й степени, медалями;

– 02.11.2014 год – золотая свадьба с Александрой Александровной.

Декабрь 2014 года,

Тула.

Утвердив вышеизложенное, Юрий Николаевич дополнил свои воспоминания «…о своём будничном, житейском незаметном подвиге моей совместной 50-летней жизни со своей супругой».

«Мне иногда кажется, что мы вместе всю свою сознательную жизнь прожили вместе...

Родились в один, 1942 тяжёлый военный год в подмосковном текстильном городке Серпухове. Жили в одном громадном доме, называемом «спальней». Воспитывались вместе в одних детских яслях и садике. Учились в одной школе.

Окончив десять классов средней школы № 15, она – моя будущая жена Крючкова Александра Александровна – поступила в педагогический техникум, я пошёл на авиаремонтный завод учеником токаря-инструментальщика: и опять – мы рядышком.

В 1961 году нам исполнилось по девятнадцати лет. Задумавшись о дальнейших путях-дорогах, поступаю в Рязанское высшее воздушно-десантное командное училище. В октябре 1964 года по взаимной любви и обоюдному согласию оформляем с Александрой законные супружеские отношения.

С этого времени, вот уже более пятидесяти лет, мы вместе идём по жизни. Дети – две дочери – выучились, создали свои семьи, появились внуки; разъехались по стране, а мы с Александрой – вместе.

Трудности выпали на лейтенантские годы в Капсукасе (тогда – Литовская ССР), в Тульском 51-м гвардейском полку: караулы, внутренние наряды, патрулирование по городу, парашютные прыжки, выходы на учебный центр, стрельбы, учения.

И вновь – Литва: 1972–1978 годы – учебный артиллерийский полк. И всегда она рядом, всегда в работе: то – воспитателем в детском саду, то – учителем в школе, в Литве – за пятнадцать километров от дома учителем русского языка в средней школе. Всегда приветливая, никогда не унывающая, жизнерадостная. Во всех коллективах за знания, трудолюбие и добросовестное отношение к делу находила уважение и авторитет среди школьников и учителей.

Принимал участие в учениях стран Варшавского договора. Совершил 229 парашютных прыжков с различных типов самолётов. Активно занимался спортом: чемпион и призёр учебной дивизии, 106-й дивизии, ВДВ по военному пятиборью; в сорок пять лет стал чемпионом ВДВ по военному ориентированию.

И в какой бы сложной обстановке я не был, как далеко друг от друга мы не находились, я знал, верил, что она рядом, поощряет мои действия и поступки, благословляет на доброе здоровье.

В 1987 году закончил службу в звании подполковника, в 1991 году Указом президента присвоено звание «полковник».

С этого времени работаю в системе Гражданской обороны, трудимся с женой на садовом участке и, конечно, воспитываем внучат.

В октябре 2014 года отпраздновали золотую свадьбу: собрали всю родню (и взрослых, и малых), пригласили друзей, заказали свадебный лимузин, проехались по городу-герою Туле до Ясной Поляны и в удобном ресторане отметили главную в нашей совместной жизни дату.

Мне и моей супруге по семьдесят три года: мы бодры, работоспособны. Дети выросли. Внукам отдаём все свои знания и опыт – научили многому: быть честными, трудолюбивыми, сострадательными, быть готовыми в любой момент прийти на помощь.

Считаем, что наши труды не пропали даром: внук Иван поступил в Московский военный университет; внучка Валерия в этом году пойдёт в школу, но уже имеет медали, грамоты и кубки за участие в спортивных соревнованиях и художественных танцах.

Многие мои сослуживцы и друзья по работе задают один и тот же вопрос:

– Что необходимо в человеке, в семье, чтобы так долго быть вместе?

Отвечаю:

– Любовь, уважение, терпимость и преданность!».

Апрель 2015 года,

Тула.

17 марта 2022 года

80 лет

суворовцу

БАБКОВУ ГЕННАДИЮ ИВАНОВИЧУ

(Из книги «Суворовцы земли тульской»)

НОСТАЛЬГИЯ ПО СУВОРОВСКОМУ ДЕТСТВУ

Бабков Геннадий Иванович,

родился 17.03.1942

в районе Брестской крепости

Белорусской ССР;

Тульское СВУ,

Воронежское СВУ.

– Вообще-то я не знаю точной даты своего дня рождения. – Раскладывая фотографии своего суворовского детства, рассказывает мне очень даже грустную историю Геннадий Бабков. – Отца совсем не помню, мать – смутно, можно сказать, только фотография от них и осталась…

Сорок первый. Отец Бабкова заканчивает пулемётные курсы, и получает направление в Белорусский особый военный округ в воинскую часть, расположенную недалеко от Бреста. 22 июня вступает в бой с гитлеровскими полчищами. Скорее всего, погибает, отражая непрерывные вражеские атаки. Но в документах значится: «Пропал без вести».

Мать и другие жёны командиров Красной Армии бредут на восток. Отходят всего от Бреста на какие-то двадцать километров, как их останавливают захватчики, расселяют по окрестным хуторам и сёлам.

В одном из хуторов Каролин Жабинковского района Брестской области в марте родится Гена. Ровно через полгода, в октябре сорок второго, по приказу немецкого командования жёны и дети командиров Красной Армии расстреливаются. Расстреляна и жена Красного командира Бабкова.

– Меня в этот день не отдала матери хозяйка хутора, как будто предвидя трагедию. После освобождения Белоруссии она же, эта моя спасительница, и написала письмо в Тулу моей бабушке.

Абсолютно неграмотная бабка, не выучившая до самой смерти ни одной буквы, в одночасье добивается пропуск и литерный билет в военкомате в только что освобождённую территорию страны. Едет и привозит внука в Тулу. Подходит время и, опять же бабушка, приводит внука в пятьдесят втором году в Суворовское училище, где перед Геной непреодолимой стеной вырастает Указ Сталина о невозможности поступления в военные учебные заведения членов семей военнослужащих (в том числе – детей) бывших в плену или пропавших без вести. На следующий год – после смерти Сталина – делается повторная попытка поступления в Суворовское училище, которая на сей раз заканчивается удачей. Несмотря на вопиющую безграмотность – двойка на вступительных экзаменах по русскому языку, – но, учитывая круглое сиротство, Геннадия Бабкова зачисляют в 1-й взвод очередного набора суворовцев.

Отрывок из книги «Мы – тульские суворовцы»:

«…Геннадий Иванович Бабков – туляк, великолепный спортсмен, член сборной училища по баскетболу, дружелюбен и коммуникабелен, учился через «пень-колоду», особенно не задумываясь и напрягаясь. Однако, когда стало понятно, что ослабленное зрение не позволит стать офицером, серьёзно взялся за подготовку к поступлению в технический вуз, проявив незаурядные волевые качества. Он настолько глубоко и основательно «вгрызался в физику и математику, и так целеустремлённо и упорно работал над ликвидацией пробелов русскоязычной грамотности (как будто в русских школах и училищах того времени преподавали какую другую грамматику: примеч. Н. Макарова), что сумел за последний год обучения в училище добиться коренного перелома в учёбе. И как результат – выдержал серьёзный конкурс в Тульский механический (ныне – политехнический) институт (чем не мало удивил нашего преподавателя русского языка и литературы СВУ В. С. Романченко), который успешно окончил в 1966 году. Работал на предприятиях оборонного комплекса и в НИИ города Тулы. Продолжает трудиться в должности начальника отдела НИИ. Воспитал двух сыновей, один из которых стал мастером спорта по плаванию. Гена – активный участник всех наших встреч, несмотря на то, что характер его работы сопряжён с частыми командировками…».

Прежде чем ответить на мой вопрос о состоянии души после известия о невозможности по заключению врачей дальнейшего обучения в военных училищах страны, Бабков самую малость задумывается.

– Честно говоря, не думал и расстраиваться. Тем более, что о невозможности офицерской карьеры узнал за два-три года до окончания Суворовского училища. Поэтому и занялся усиленной самоподготовкой, взяв за основу усидчивость Молотова, которого в своё время охарактеризовал Сталин, как «каменную задницу».

Сдав вступительные экзамены в институт, абитуриент Бабков не обнаруживает себя в списках принятых. Удручённый встречает приятеля, который сообщает ему «радостную» весть, что в военкомате его ждёт, не дождётся повестка о призыве на три года срочной службы в войска связи. Делать нечего и Геннадий идёт за своими документами в отдел кадров института – там новое, «не менее радостное», известие: никаких документов на не поступившего абитуриента Бабкова из приёмной комиссии видом не видывали. С кадровичкой, благо, совсем рядом, Бабков под окончание рабочего дня оказывается перед очами всех членов уважаемой приёмной комиссии, председатель которой чуть ли не рычит: «Где тебя черти носят? Из-за тебя сидим здесь целый день! Разыскиваем по всему институту! Фамилия?..»

– Бабков! – Чётко, по-военному звучит ответ. – Сидел в аудитории, как и приказали.

Уважаемые члены уважаемой приёмной комиссии переглядываются, и уважаемый председатель переспрашивает фамилию, а, услышав вновь прежнее «Бабков» чуть ли не рыдает: «Вторая, вторая какая буква в твоей фамилии?..».

Как всегда, ларчик открывался (открывается и сейчас) до банальности просто. Во всех документах недавнего суворовца, а нынешнего абитуриента вторая буква в фамилии значится «о». В паспорте, наоборот – «а». Или поступали в институт два человека, или… Победило второе «или».

– Это что, – смеётся Геннадий Иванович. – После училища (к тому времени Тульское Суворовское было расформировано, и я оказался в группе, которую перевели в Воронежское Суворовское) приехав в Тулу, иду получать паспорт. В паспортном столе вежливо отвечают, что нужна справка из аналога нынешнего ЖеКа о прописке. Иду в ЖеК, где опять же вежливо просят принести приписное свидетельство из военкомата. В военкомате – откуда столько вежливости? – разъясняют, что без паспорта с пропиской приписное свидетельство не выдаётся. На второй круг сил у меня ещё хватает, на третий же... На следующий день, видя моё состояние, бабушка берёт бразды правления в свои руки и через пару часов приносит мне из Тульского горисполкома справку о прописке. Заколдованный круг бюрократии рвётся безграмотной моей бабушкой.

Но офицерской лямки Бабкову избежать всё же не пришлось. По окончании института ему вместе со всеми присваивают «младшего лейтенанта». И если многих призывают на два года сразу по выпуску, то до него – считай, к тому времени заматерелого мастера – очередь доходит года через три. И, несмотря на то, что по воинской специальности, выражаясь примитивно, он специалист по тактическим ракетам, его призывают в РВСН (Ракетные войска стратегического назначения).

Личный состав, срочники то есть, к двухгодичникам – офицерам после окончания гражданских институтов – всегда относились с каким-то панибратством, всерьёз их не принимая. Дескать, мы служим два года, и вы тоже – два года. Чего, мол, «выкобениваться»? Тем более, что к очкастой интеллигенции в Армии особое отношение.

Через два дня, заступив в караул, лейтенант Бабков доходчиво (что характерно, без занесения выговоров в грудную клетку) объяснил подчинённым, кто здесь ху и ху здесь кто… Суворовец, однако.

– До какого-то момента ностальгии, что ли, о суворовских годах не испытывал. – Геннадий Иванович достаёт первую книжку о тульских суворовцах: «Военное детство в лампасах», выпущенной под редакцией Гения Толокольникова в 1999 году. – Всё началось с этой книги: раскрыл её, и под сердцем ёкнуло, слёзы на глазах навернулись…

Июнь-июль 2013 года,

Тула.

20 марта 2022 года

60 лет

афганцу

АНТОНОВУ ИГОРЮ ВЛАДИМИРОВИЧУ

Родился 20.03.1962.

В 1977 году окончил Обидимскую школу, в марте 1981 года – Крапивенский лесхозтехникум по специальности «лесное хозяйство».

Призван в ряды Советской армии 02.04.1981.

С июня 1981 года по 4 июля 1983 года – механик-водитель БМД-1 в 12-й десантно-штурмовой роте 4-го батальона 56-й десантно-штурмовой бригады (Кундуз–Гардез, Афганистан).

Награждён медалью «Воину-интернационалисту от благодарного афганского народа», другими наградами.

« назад