Если мне необходимо проконсультироваться самому или рекомендовать своим знакомым и даже незнакомым людям терапевта (настоящего Терапевта, Терапевта с большой буквы), то я (хотя и сам по образованию – врач) всегда назову Логинова, Николая Николаевича Логинова, гвардии подполковника медицинской службы запаса, моего земляка – «Тамбовского волка».

В семьдесят седьмом году прошлого века он закончил Военно-медицинский факультет в Томске. Врач сапёрного батальона, ординатор госпитального взвода медицинской роты медсанбата – вот его небольшой двухгодичный послужной список мирной жизни в Витебской (так она тогда называлась и существовала), 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии. И декабрь семьдесят девятого…

– До последнего момента у нас, в принципе-то, по большому счёту, пешек, теплилась надежда, что всё обойдётся очередным «бряцанием» оружия. Не обошлось.

– И приплыли, вернее – прилетели. – Мы с ним давние знакомые, друзья-товарищи, однополчане, понимаем друг друга с полуслова. В том, далёком, семьдесят девятом году наша Тульская 106-я гвардейская воздушно-десантная дивизия также была поднята по боевой тревоге и была готова прийти на помощь 103-ей, будь в том необходимость.

– Начинали всё с «нуля». Между офицерами и солдатами не было разницы. Все вместе ставили палатки для жилья, но в первую очередь – для раненых и больных. Ходили в дозоры, на посты, несли службу, рыли окопы. Мы вживались. Мы выживали. Мы с каждым днём всё больше и больше втягивались в войну. Как и вся наша дивизия. И мы лечили, мы оперировали раненых. Что об этом сейчас говорить-вспоминать? Сколько об этом всего написано-переписано? Сколько всего снято-переснято?

Знаю я его. Знаю. Не будет он рассказывать о тех днях, неделях, месяцах, двух годах. Не будет. Он и по жизни немногословен. Вся его служба от ординатора госпитального взвода (хотя из Афганистана по прямой замене он шёл на должность командира госпитального взвода – одно «тело» в Туле оказалось ближе к начальству) медицинской роты медсанбата Тульской дивизии до начальника лечебного корпуса военного санатория «Слободка» проходила на моих глазах. И всегда поражала его принципиальность, непримиримость к любой фальши, любой лжи, его всегдашняя привычка (она никуда не исчезла и сегодня) за свои принципы, за свои идеалы, за своих товарищей стоять (может и громко сказано, но всё же – сказано) до последнего, стоять, как говорится, на смерть.

– Покажи свои фотографии, – отвлекаю его от грустных размышлений, – покажи свой «дембельский» альбом.

– Какой альбом? – он смотрит на меня, как полицейский чин из Маяковского «Советского паспорта».

Он достаёт из шкафа два небольших пакетика его семейного фотоархива: пожелтевшие, плохого качества любительские фотографии: от курсантских до подполковничьих. Из одного пакетика выпадает наградное удостоверение. Раскрываю. Читаю вслух.

– Медаль «За боевые заслуги». – Далее дата приказа. – 28 августа 1980 года.

Вроде бы, обычная медаль?

Врачу, старшему лейтенанту, полгода пробывшему в Афгане, не имевшему нигде, никогда и никаких «волосатых» рук и медаль, «как с куста» – обычная?

Вроде бы, обычная дата?

Август 1980 года – первое награждение наших в Афгане нашими советскими медалями и советскими орденами. И Логинов – один из наших первых награждённых нашей советской боевой медалью.

– Николай, – пытаю его, – конкретно: за что – награда?

– За войну… Честь имею!

Май 2009 года,

Тула.

27 июня 2019 года

60 лет

афганцу

РЯБЕНКО ЕВГЕНИЮ ВЛАДИМИРОВИЧУ

(Из второй книги «Афганцы Тулы»)

ВНУКАМ ЕСТЬ, ЧТО РАССКАЗАТЬ

Рябенко Евгений Владимирович,

родился 27.06.1959

в селе Краснолипье Репьевского района

Воронежской области.

– С чем сравнить? – На мой вопрос об ощущениях при пролетающем мимо ПЗРК и его самоликвидации всего в каких-то ста метрах от вертолёта подполковник Рябенко привёл неожиданную аналогию. – Представь: у тебя не раскрылся парашют, а запаска сработала перед самой землёй. Представил?

Попробовал представить – чай, у самого более ста прыжков – бр-р-р: аж, передёрнуло от такой перспективы.

– Вот-вот, внутри всё похолодело, разум возмущённый взбунтовался, а руки на автомате отвернули вертолёт в сторону от взорвавшегося ПЗРК. Хорошо – авианаводчик с земли сообщил об обстреле, к тому же шли на солнце, да и противоракетные тепловые ловушки пачками отстреливал оператор, остервенело вдавливая палец в кнопку. Синим стал палец от такой катавасии.

– Как стресс-то после такого снимали?

– Какой стресс? Загрузили новый боекомплект, заправились под завязку и вперёд… в атаку – поддерживать пехоту. Порой совершали до шести–восьми вылетов в день.

Мой визави абсолютно без бравады, буднично как-то рассказывает о своей работе военного лётчика: курсант Сызранского высшего вертолётного училища, командир Ми-24 в ДальВО и Афганистане, командир звена Ми-24 – повторно в Афганистане, Таджикистан, Северный Кавказ, Чехословакия, Тула (заместитель командира вертолётного полка) и… Сьерра-Леоне, страна в Западной Африке.

– Сбивать не сбивали, – продолжает вспоминать Евгений, – но не раз приводил вертолёт в дырках. Механики ставили заплаты и… покой нам только снился.

…У деревенского паренька с детства родной дядя-фронтовик являл собой пример беззаветного служения Родине. Именно поэтому у Евгения не было сомнений в выборе профессии после окончания школы – только военное училище. Почему – вертолётное? Он сам как-то и не задумывался над таким вопросом: главное, он – будущий военный лётчик, будущий офицер Советской Армии.

Окончив училище весной восьмидесятого года – на шесть месяцев раньше программы (Афганистан, понимаешь), – он с другими лётчиками учился летать под Благовещенском в гористой местности, отыскав на севере области подобие гор тысячеметровой высоты.

Затем – наземная и лётная подготовка в Кагане и Чирчике, где вся программа подчинялась полётам в пустыне и горах. И в составе эскадрильи в сентябре восемьдесят третьего на год – аэродром Кундуза на северо-востоке Афганистана: наземная подготовка, изучение по картам театра военных действий, постоянное участие в армейских и местных военных операциях и… орден Красной Звезды.

Пару–тройку лет – в Союзе, и в восемьдесят шестом опять в составе эскадрильи и опять на год, но уже командиром звена – на аэродром Баграма. Дежавю, одним словом. Вплоть – до ордена Красной Звезды, второго, естественно, и ордена «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» 3-й степени. И чуть больше – ответственности: бывало водил на задания всю эскадрилью. Всего за два Афганистана совершил более 900 боевых вылетов, налетав более 900 часов. Вот так – как-то.

За Таджикистан – орден «За военные заслуги»; за Северный Кавказ – медаль ордена «За заслуги перед Отечеством» 2-й степени с мечами.

– За Африку, – закругляет наш недолгий разговор Евгений, – ООНовская медаль. Там не воевали. Восемь месяцев вели только разведку. И вспоминали Афганистан, где жара под сорок пять переносилась намного легче, чем тридцать на побережье Атлантического океана.

– Есть, что внукам рассказать.

– А – то ж …

Июнь 2015 года,

Тула.

30 июня 2019 года

50 лет

военному врачу

ШИПУНОВУ МИХАИЛУ ВАЛЕРЬЕВИЧУ

(Из книги «Мои коллеги – военные медики»)

ОДИН ИЗ ДИНАСТИИ МЕДИКОВ

Шипунов Михаил Валерьевич,

родился 30.06.1969

в Туле.

– Помните французский фильм про трёх мушкетёров?

– Это – ты к чему? – Вопросом на вопрос отвечаю Мише Шипунову, гвардии подполковнику медицинской службы запаса, старшему сыну Валерки Шипунова, который был фотографом на моей свадьбе. С отцом-Шипуновым мы знакомы с семьдесят второго: он прапорщик, мастер парашютного спорта, я – лейтенант медицинской службы, в силу своих профессиональных обязанностей часто обеспечивал соревнования парашютистов.

– Когда кардиналу Ришилье в заключительной сцене Атос подаёт записку, отобранную у Миледи, по которой ей дано вершить судьбу д,Артаньяна, – продолжает Михаил, – то вышло всё наоборот; кардиналу ничего не оставалось делать, как произнести фразу из Библии: «Всё, что ни делается – к лучшему!».

– Это – ты к чему? – Да, явная «оригинальность» моих вопросов.

– На первой чеченской войне…

Первое авторское отступление.

Окончив в 1992 году Военно-медицинскую академию имени С. М. Кирова в Петербурге, лейтенант – тогда ещё не гвардии – назначается врачом инженерно-сапёрного батальона 106-й гвардейской воздушно-десантной Краснознамённой ордена Кутузова 2-й степени дивизии. В девяносто пятом со своим батальоном гвардии старший лейтенант Михаил Шипунов – в Чечне: пробыл всего два месяца и был ранен. Награждён орденом Мужества.

– Личный состав сапёрной роты находился на месте дислокации в парке бронетехники, собираясь выступить, согласно приказу, на боевую операцию. В этот момент и начался артиллерийско-ракетный обстрел. Кто спрятался за броню, кто прижался к стенам зданий – пока осколки нас не задевали. Думал, что обойдётся «малой» кровью, но последняя ракета, задевая край стены, взрывается над парком. Хорошо – над парком, а не в парке. Тем не менее – полроты раненых.

Второе авторское отступление.

Не успев залечить раны, Михаил на всё лето девяносто пятого в составе дивизионной группировки – на патрулировании вместе с милицией улиц Москвы. Полтора года – с девяносто восьмой по двухтысячный – гвардии капитан медицинской службы назначается начальником медицинской службы миротворческой группировки в Абхазии. Награждён вторым орденом Мужества.

– За всё моё пребывание было более тридцати огнестрельных ранений, но, в основном, – спокойно. На всё лето ко мне приезжала жена с детьми: купались в море, ели фрукты. Ко всем почти приезжали родные, даже – к солдатам-контрактникам.

Третье авторское отступление.

Вернувшись в феврале из Абхазии, ординатор терапевтического отделения аэромобильного госпиталя гвардии майор медицинской службы Шипунов в апреле вновь на Северном Кавказе: вторая чеченская война. Награждён орденом «За военные заслуги».

– Всё жду – не дождусь от тебя аналогии в твоей жизни фразе из Библии. – Напоминаю Михаилу.

– Перед Абхазией обещали Югославию – вместо этого семья на «халяву» всё лето провела на море. После второй чеченской опять обещали Югославию, но «подсуетились» наиболее шустрые и мне пришлось принимать должность начальника терапевтического отделения.

– В первом случае я с тобой согласен: Югославия Югославией, но провести всё лето и даже больше на море с семьёй – это, конечно, огромный «плюс». А второй «пролёт», как фанера над Югославией, какие дивиденды тебе принёс?

– Неизвестно – назначили бы меня на должность начальника отделения, настои я на поездки в Югославию, но, поехавшие туда шустряки, вернулись через три месяца. В наших миротворцах отпала надобность.

– Миш, почему рано уволился – тебе бы служить и служить?

– Вы, Николай Алексеевич, наверное, не смотрите телевизор и не читаете газет. Даже во времена «кукурузника» – хотя я об этом только от отца слышал – такого беспредела с Армией не вытворяли, как сейчас.

– А – на «гражданке»?

– Всё прекрасно: хорошая работа, любимая жена, дети радуют.

Декабрь 2009 года,

Тула.

« назад