Офицеров штаба дивизии на зимних квартирах осталось немного. Вся Тульская десантура во главе с генерал-лейтенантом Лебедем (находящегося в те дни в отпуске в Туле, будучи заместителем чего-то там Командующего ВДВ) выдвинулась в Москву. Не за песнями, ясное дело, не за пенсиями. Зачем? Брать власть в свои руки? Наконец-то! Дождались! Надоел этот бардак в стране! За Державу обидно!

О том и говорил Юрий Юрьевич на первом совещании в первый день, как оказалось грандиозного фарса и мошенничества.

Поведал он нам также о том, что Лебедь всем оставшимся передаёт привет и держит руку на пульсе. Ещё немножко, ещё чуть-чуть... и власть будет наша. Военных власть!

На том и разошлись по кабинетам. На ночевку. С заряженными пистолетами под подушкой... Днём? Днём, пожалуйста, сдай пистолет дежурному и свободно выходи в город. Оставь телефон на всякий случай, где можно будет найти, в крайней необходимости. За три дня никого так телефонными звонками не вызывали. За ненадобностью.

Оставшиеся войска продолжали заниматься повседневной текучкой. Лишь ночью нас будоражили какие-то вопли из «матюгальников» в проезжающих мимо штаба машин. И всё.

На второй день, второй день ГКЧП, опять ровно в 18.00 начальник штаба (педант невероятный: никогда никуда не опаздывал ни на секунду, умнейший офицер, пример честности и порядочности) начинает совещание. И опять Юрий Юрьевич передаёт привет от Лебедя. Что у них там, в стольном граде, всё идет по плану. Ещё бросок – и мы у власти.

Хорошо! Отлично!

На третий день... На третий день ровно в 18.00 начальника штаба в тактическом классе, где собрались офицеры, нет. Нет, через 7 («дипломатическое время») минут. Нет, через 15 («театральное время») минут. Нет через полчаса!

Кому необходимо – выступили с трибуны. Идёт непринужденный офицерский трёп, рассказываются анекдоты.

Школьный учебный урок – 45 минут прошло – Попова нет!

Кто-то на свой транзистор ловит «чужой» голос. Все ошарашены! Что он несёт? Этот гадюшник? Какую ересь порет? Не может быть! Чтобы Лебедь? Наш Лебедь! Предал? Сдал? Нас с потрохами! То есть, с батальоном десанта перешел на сторону Ельцина!..

В этот момент в тактический класс входит Попов. Входит тень от Попова. Серая, враз осунувшаяся тень эталона настоящего русского Офицера.

– Звонил Лебедь! Просил не считать его предателем! – гробовую тишину прервал тусклый с осипшим надрывом голос Попова. – Всем сдать оружие и по домам!

Хотите продолжение этой истории?

Пожалуйста...

На четвертый день войска возвратились на места постоянной дислокации. Утром пятого дня (отсчёт от начала бездарного ГКЧП) в кабинет начмеда входит старший прапорщик (когда писались эти строки, я связался с ним, рассказал то, о чем пишу, и он просил меня не называть его фамилию), зная, что в нашем сейфе всегда имеется в наличии реанимационные средства.

Между первой и второй реанимационными дозами он рассказывает о событиях минувшей ночи. Рассказывает о том, что, буквально, выносил (! – может и чуточку приврал) из кабинета того-то и того-то (просил также не упоминать их фамилии) и... Лебедя, который, дескать, плакал и говорил, что его все считают предателем. Но хотя бы ты, Петро, не считай его таким...

Этому старшему прапорщику я полностью доверяю. Служил вместе с ним ещё с одна тысяча девятьсот семьдесят третьего года. Когда он пришел в Армию восемнадцатилетним солдатом...

Вот, и всё... Весь сказ о ГКЧП... как я его помню, как на дальних подступах к Москве о нём помнят десантники-туляки…

« назад