Часто случается, что, слыша вначале фамилию-имя, не связываешь их (фамилию-имя) с конкретным человеком. Так произошло и со мной, когда при разговоре с Сергеем Сергеевичем Абрамовым и Инной Дмитриевной Исаковой не раз слышал: «Федя, Фёдор Фёдорович, суворовец Исаков». Вроде, знакомое сочетание, отдалённо с кем-то ассоциирующее из своего офицерского прошлого. Увидя фотографию, остолбенел на полуслове – «дядя Федя из военной прокуратуры».

…С Фёдором Фёдоровичем я вплотную познакомился в начале восьмидесятых годов прошлого века, в бытность его заместителем военного прокурора Тульского гарнизона. Познакомился при весьма и весьма щекотливых обстоятельствах, попортивших мне изрядный литраж крови и не менее изрядный метраж нервов. Хотя Фёдор Фёдорович (за рюмкой чая мы общались просто: дядя Коля и дядя Федя) успокаивал меня, заверяя, что наше, то есть, моё дело правое и мы, то есть, я ни о чём не волновался.

Отрывок из книги «Записки батальонного врача»:

«...В ноябре прибывает из Каунасской учебной дивизии команда сержантов. Под двести человек. Во главе трёх врачей из медицинского батальона (так теперь называется медсанбат, а моя должность – заместитель начальника медицинской службы дивизии) встречаем и осматриваем их в клубе военного городка на улице Фрунзе.

Сразу обращает на себя внимание своим болезненным видом один младший сержант. И старший этой команды, майор Витька Кудрявцев, подтверждает: странный он какой-то. Вроде, не больной, но что-то в нём не так.

Выясняется. Он – москвич. Заболел, почувствовал себя плохо, ещё в «Учебке», до отъезда в Тулу. Но... Но... родители (родственники какого-то большого военного чиновника в Москве), приехав за своим единственным ребенком в Каунас, уговорили тамошних медиков отпустить их сына уже находящегося на стационарном лечении (!). Под их, родительскую, естественно, ответственность. Нашпиговав, предварительно, сына кучей лекарств. И, продолжая его нашпиговывать всю дорогу до Москвы на поезде. Ишь, выискались, «сопровождающие их лица».

Осмотр и обследование терапевтом ничего существенного не обнаружили: температура нормальная, 36,8° С; легкие – чистые, хрипов нет; начинающийся насморк – у кого его сейчас нет. Показаний для госпитализации в медицинский батальон – абсолютно никаких. На всякий случай советую (считай – отдаю приказ!) начальнику медицинского пункта полка, старшему лейтенанту Скворцову, чтобы по приезду в полк он его положил в стационар медицинского пункта. Сказано – сделано.

Через двое суток этого солдата привозят в медицинский батальон, где он ещё через двое суток «благополучно» умирает. От гипертрофии вилочковой железы. И отсутствия надпочечников.

Военная прокуратура сразу возбуждает уголовное дело. По факту.

Родители умершего и их родственники оказывают жесточайшее давление и на командирование дивизии (командир – генерал-майор Сердечный Федор Иванович) и на военную прокуратуру, чтобы наказать по всей строгости советских законов виновных в смерти их единственного ребенка.

Начальник медицинской службы дивизии, у которого я числюсь замом, с согласия командира дивизии виновным «назначает» меня (!?!?).

В военной прокуратуре я стал ежедневным посетителем (пока не арестованным): сколько пришлось извести бумаги, расписывая до мельчайших подробностей каждый свой шаг, каждый свой вдох-выдох, каждое малейшее свое телодвижение при встрече той группы из «Учебки».

Moи, нет, не оправдательные, а объяснительные записи (не поставив меня в известность!) военный прокурор направляет в Центральный клинический госпиталь Советской Армии имени Н. Н. Бурденко. В Москву. Откуда приходит лаконичный недвусмысленный ответ, отнюдь не устраивающий родителей и родственников умершего солдата. Ответ, в котором говорится, что гвардии майор медицинской службы Н. А. Макаров все действия, с профессиональной и моральной точек зрения, совершал абсолютно (!!!) правильно. И в смерти младшего сержанта не виновен ни с какой стороны.

Но родители всё равно жаждали крови.

Поэтому... Поэтому меня и майора Кудрявцева командир дивизии предупреждает о «Неполном служебном соответствии». В приказе! Правда, без занесения в личное дело и без занесения в «грудную клетку» (шутка). За неделю до 23 февраля (Надеюсь, все знают, что это – за праздник). Накануне Праздника, 22 февраля, опять же в приказе, с нас эти взыскания снимают. И поощряют ценным подарком. За нанесение морального ущерба (В приказе, ясное дело, ни о каком моральном ущербе и речи не было)...».

Канун того Дня Красной Армии, в завершении всех моих злоключений, дядя Федя и дядя Коля, отметили, как и полагается, бесподобным пятизвёздочным армянским… чаем. И, если все наши встречи до этого происходили в кабинете заместителя военного прокурора Тульского гарнизона, то праздник мы отмечали в моём кабинете, благо географически кабинет эпидемиолога гарнизона от военной прокуратуры гарнизона разделяла только капитальная стена старинной кирпичной кладки, скрепляющий раствор которой замешан на яичных белках.

И совсем для меня откровением было узнать, что Фёдор Исаков писал замечательные, берущие за душу стихи, малую толику которых с комментариями любезно предоставили для этой книги Инна Дмитриевна Исакова (вдова Фёдора Фёдоровича) и его лучший друг не только по суворовскому училищу, но и по жизни Сергей Сергеевич Абрамов.

Воспоминания С. С. Абрамова:

«...Во время нашей учёбы в Тульском суворовском военном училище всеобщей любовью и уважением пользовалась преподаватель русского языка и литературы Светлана Георгиевна Фёдорова. Она в совершенстве владела материалом, прекрасно знала предмет, умела щедро делиться своими знаниями. Она была всегда готова ответить на любой вопрос. Всегда элегантная, она не могла не привлечь всеобщего внимания чисто мужского коллектива.

Конечно, все мы были в неё влюблены, в том числе и наш поэт Федя Исаков, который посвятил ей не одно стихотворение. Он не афишировал свой талант из скромности, но кое-что давал почитать. По-моему, всё было очень даже прилично. Светлана Георгиевна, естественно, тоже читала и неизменно давала высокую оценку его стихам. Все мы в юности бредили Сергеем Есениным, в ту пору полузапрещённым рязанским самородком, а Федины стихи, посвящённые нашей любимой учительницы, мне тогда живо напоминали есенинскую «Анну Снегину».

Воспоминания С. С. Исакова:

«...Мы все в своё время заслушивались песнью «Тишина» в исполнении В. Трошина. Надеюсь, что мои внуки и правнуки также не останутся равнодушными к трошинскому баритону.

Теперь представьте, что на мотив этого «народного гимна любви» вдруг появляются новые слова, отражающие мысли и чаяния не какого-то далёкого влюблённого чудака, а твои – близкие, ещё более понятные...

Он сделал это, наш поэт Фёдор Исаков, когда мы жили и учились в Тесницких лагерях в палаточном городке 51-го гвардейского парашютно-десантного полка 106-й гвардейской воздушно-десантной Краснознамённой ордена Кутузова 2-й степени дивизии. Это была наша первая встреча на стажировке в войсках с реальной жизнью армии, с настоящими солдатами-десантниками. Мы были одеты в полевую солдатскую форму, вооружены автоматами АК-47 со складывающимися металлическими прикладами (десантный вариант). Палатки нашей роты располагались в общем палаточном строю полка. Помню, что соседями справа были курсанты полковой школы сержантов. Мы так же, как и все в полку, несли внутреннюю службу: дежурный по роте и три дневальных. Не ходили лишь в караул, та как, ещё не принимали Присягу. Зато занятия у нас шли с такой нагрузкой, что гимнастёрки на второй день покрылись солью от пота... Даже десантники нам сочувствовали...

Делаю это отступление с единственной целью – показать читателю, что Фёдор в своей «Тишине» красок не сгущал. Было трудно по-настоящему... Ко всему прочему, затянувшееся тогда ненастье вселяло уныние в наши души...».

Вот, и продолжай после этого носить в ранцах вместо маршальских жезлов огнеупорные кирпичи. И суворовцы не только продолжали закалять дух и тело, но – что естественно в их возрасте – влюбляться. Да, так влюбляться, что любить свою избранницу всю отмеренную Господом Богом жизнь и посвящать своей любимой стихи.

Воспоминания И. Д. Исаковой:

С Федей я познакомилась в пятьдесят пятом году, точнее – шестого февраля. Через год после его поступления в Артучилище (это – шестьдесят первый год) мы поженились. Всюду, во все уголки (уголков-то всего: раз–два и обчёлся – Серпухов и Закавказье, учёба в Москве, естественно) была рядом с ним. Помню – Федя рассказывал – на распределении после Академии его спросили, где бы он хотел служить, на что ответил: «В любом городе Советского Союза, где имеется метро». Тбилиси к тому времени тоже обзавёлся метрополитеном.

Стихотворений мне написал не мало, но нашей первой разлуки – всего-то на пяток каких-то дней – посвятил, по-моему, самые пронзительные строки юношеского максимализма; может, даже, скорее всего, с этого стихотворения и родился настоящий Поэт с большой буквы.

Краткая биографическая справка:

– в 1960 году окончил с золотой медалью Тульское суворовское военное училище;

– в 1960–1963 годах – учёба в Тульском артиллерийском училище;

– в 1963–1965 годах – служба военным представителем на оборонном предприятии в Серпухове;

– в 1965–1969 годах – учёба на юридическом факультете Военно-политической академии имени В. И. Ленина;

– в 1969–1975 годах – служба в Закавказском военном округе (1969–1972 годы – следователь, старший следователь военной прокуратуры Тбилисского гарнизона; в 1972–1975 годах – заместитель военного прокурора Кировабадского гарнизона; в 1975–1979 годах – военный прокурор Ахалкалакского гарнизона);

– в 1979–1986 годы – заместитель военного прокурора Тульского гарнизона; увольнение из рядов Советской Армии в звании подполковника;

– с 1986 года – заместитель областного военного комиссара по правовой работе.

Из воспоминаний лучшего друга и свояка Владимира Сотского:

«...22 марта 1956 года Фёдор, влюблённый в Светлану Георгиевну, написал четверостишье:

Я помню день, когда (в который раз!)

Судьбою я жестоко был наказан:

В тот день я потерял чудеснейший алмаз,

Хотя в руках его и не держал ни разу...

Скорее всего, именно в это время между Фёдором и Светланой Георгиевной состоялся какой-то серьёзный разговор. Зная её, как умнейшую женщину тактичного воспитания, могу предположить, что она помогла Феде спуститься на землю, не только не обидев его легко ранимую душу, но и сумела убедить поэта продолжать своё творчество, оставаясь при этом добрыми и хорошими друзьями...

...Отец Федин погиб 24 марта 1940 года, в последний день советско-финляндской войны. Мать, Серафима Тарасовна, с военным заводом эвакуировалась в Пермь, куда вскоре со своей бабушкой приехал и Фёдор. В 1946 году все вернулись в Ленинград. В 1952 году Фёдор прошёл медицинскую комиссию, сдал вступительные экзамены и в составе большой команды ребят-ленинградцев был направлен для учёбы в Тулу, так как, в Ленинграде тогда не было своего суворовского училища...

...Во многом из-за своих девушек, родных сестёр, после окончания СВУ мы с Фёдором пошли учиться в Тульское артиллерийское училище. Фёдор женился на первом курсе, мы с Галей расписались в день получения первого офицерского звания. Став свояками, мы привыкли называть себя коротким и ёмким словом – «брат»...

...Его стихов периода юношеской влюблённости сохранилось не так уж и много. Хотя и в них можно видеть легко ранимую душу поэта. Все стихи этого периода исключительно о любви. Он говорит, он кричит о своей любви, ею пронизана каждая строка, раскрывающая кровоточащее сердце. Мне кажется, что любовь Фёдора испытывает чувство настороженности, постоянной боязни стать вдруг отвергнутым. Ему страшно хочется и самому постоянно слышать слова признания, видеть, ощущать всей своей сутью тёплый, нежный взгляд любимого человека...

...Во время своей офицерской службы Фёдор поэзией не занимался. Взяться снова за перо его подвигла беда. Мне так кажется. Одно из них – «Мне говорят» – написано во время болезни младшего сына Димы. В нём он пытается дать характеристику себе, в меру ироничную, в меру справедливую. Я думаю, что это стихотворение Фёдор писал специально для нашей встречи выпускников в 1989 году. Кстати, он очень любил такие встречи, высоко ценил и принимал в них всегда самое живое участие.

Это стихотворение заканчивается строфой:

Мне говорят, не соблюдаю пост,

Всем верю, даже чёрту и Иуде...

Мне говорят, что я не вышел в рост.

Я говорю: «Зато я вышел в люди».

И он абсолютно прав: из хулиганистой безотцовщины он вышел в люди...

...По своей натуре Фёдор был рождён делать людям добро. Он любил всех. Видимо, считая, что эта любовь должна быть взаимной. Встречаясь с неблагодарностью, искренне удивлялся.

У людей – только жить и жить,

У меня – даже сын – во сне...

Видимо, я родился... вредить

Не другим, а только себе...

...На мой взгляд, одним из самых сильных произведений Фёдора является «Холод» (23.01.1990). После смерти младшего сына прошло полгода, но только сейчас он смог свою трагедию описать столь строго, весомо, страшно, до мурашек по коже:

Грусть в желудке – разве это голод?

Это – пощекочет и пройдёт.

«Минус» за окном – ещё не холод.

Холод – это если в сердце лёд...

...Он ещё не знал тогда, что судьба готовит ему новый страшный удар. Трагическая гибель (08.05.2004) старшего сына Андрея его доконает. Лишит всего, ради чего он жил. Хотя и остались продолжателями рода от Андрея внук Дима и внучка Аня. От внука, ещё при жизни Фёдора, родилась правнучка Вероника... И всё же, всё же... Если кто-то может после всего этого бросить в Фёдора камень, ради Бога! Но я не могу. Основная мысль почти всех последних его стихотворений – встреча с сыновьями...

...Даже в положении тяжело больного, давно плюновшему на себя человека, Фёдор до конца остаётся самим собой. Остаётся всё тем же альтруистом, готовым в любой момент придти на помощь ближнему. Даже если и не позовут. Стихотворение «Храни вас Бог» (25.04.1944) выражает основную мысль всей его поэзии: Живите всем назло, но всех любя!

Храни вас Бог! Но верьте вы в себя.

Под солнцем многоцветье – ваше.

Живите всем назло, но всех любя –

И ничего вам не увидеть краше...».

9 августа 2020 года

40 лет со дня гибели

афганца

ГАВРИЛЮК АЛЕКСАНДРА НИКОЛАЕВИЧА

Родился 19.04.1959 в Южно-Курильске Сахалинской области – погиб 09.08.1980 в Афганистане, похоронен на городском кладбище Тулы.

Из семьи офицера-пограничника. В 1973 году вместе с семьёй переехал в Тулу.

В Афганистане с декабря 1979 года: рядовой, ротный писарь в/ч пп 24026.

09.08.1980 Александр вдвоём с товарищем несли службу на сторожевой вышке. На часть напади душманы; бойцы отстреливались до последнего патрона. Потом разгорелась рукопашная. Рядовой Гаврилюк получил несколько пулевых и ножевых ранений, но продолжал сражаться до последней капли крови.

Награждён орденом Красной Звезды (посмертно)

13 августа 2020 года

исполнилось бы 40 лет

КУРГУЗОВУ АЛЕКСАНДРУ ВИКТОРОВИЧУ

Родился 13.08.1980 в Ефремове Тульской области.

В 1996 году окончил Ефремовское ПУ № 12 по специальности столяр-плотник.

11.11.1998 призван в ряды Российской армии: наводчик орудия в/ч 3642 МВД (Калач-на-Дону). С августа 1999 года – в Дагестане.

29.03.2000, стоя на посту в военном городке в Грозном, во время обстрела получил смертельное ранение в шею.

31.03.2000 младший сержант умер от ран. Награждён посмертно орденом Мужества.

Похоронен на городском кладбище Ефремова.

15 августа 2020 года

исполнилось бы 75 лет

афганцу

ЩЕКОЧИХИНУ ВЛАДИМИРУ КОНСТАНТИНОВИЧУ

(Из книги «Суворовцы земли тульской»)

С НЕГО БРАЛИ ПРИМЕР

Щекочихин Владимир Константинович,

родился 15.08.1945

в городе Люберцы

Московской области –

умер 18.10.2008 в Туле;

Московское СВУ.

Вот так всегда: жив человек – вроде всё о нём знаешь, вроде, как с ним пусть и не пуд, а полпуда соли за службу съел, вроде при жизни и расспрашивать-то Володьку (пожалуй, насколько припоминается, мне одному позволялось так к нему обращаться) Щекочихина было как-то неприлично, что ли. Всегда подтянут – в форме ли, в гражданской одежде; всегда выбрит до синевы может даже и стрелками на брюках; в зеркально вычищенной обуви можно заметить его очень мудрые, всегда немного печальные проницательные глаза.

Не расспросил, не написал, а за локоток-то свой и не укусишь. Пришлось по крохам собирать какую-либо информацию у сослуживцах о гвардии подполковнике в отставке Владимире Щекочихине и рыться в закоулках своей памяти (как никак с ним служил в одном – первом батальоне, в одном полку – 51-м, в одной дивизии – 106-й гвардейской воздушно-десантной Краснознамённой ордена Кутузова 2-й степени дивизии).

«…Гвардии капитан Щекочихин – дежурный по полку. Как и всякому дежурному, ему положено в суточное дежурство четыре часа законного отдыха, сна то есть. И что же наблюдается? Немного распустив ремень портупеи, Щекочихин читает в подлиннике, привезённым ему кем-то из его бывших однокашников-суворовцев, фолиант об Уотергейтском деле.

Оно ему надо?

– Тренировка языка и памяти. – Лаконичный ответ Щекочихина…

…2005 год. Министру иностранных дел Игорю Иванову – 60 лет. В одном из московских ресторанов он собирает личный состав взвода, с кем учился в Московском суворовском училище. Иванову преподносят громадную банку сгущённого молока («сгущёнка» – самое «крутое» лакомство воспитанников суворовских училищ) и огромный гвоздь (гвоздь – для пробивания двух дырочек в банке). В ответ Министр достаёт заламинированный «Боевой листок» и читает буквально следующее: «Суворовец Владимир Щекочихин взял шефство над суворовцем Игорем Ивановым по изучению английского языка. За два месяца занятий суворовец Иванов выдвинулся в число лучших суворовцев по знанию английского языка и за четверть получил отличную оценку»…

…Командир батальона молодых солдат гвардии майор В. Кудрявцев («Канарис» – давно пенсионного возраста начальник разведки 51-го гвардейского парашютно-десантного полка) проводит с офицерами разбор учебного дня. Кого-то хвалит, кому-то делает замечания. Поднимает Щекочихина, и все… в шоке от слов Кудрявцева: «Вы зря, товарищ капитан, проситесь на должность начальника разведки полка». Щекочихин побледнел до корней волос и – выдержки его позавидует любой и каждый – спокойно отвечает:

– Я никогда ничего ни у кого не прошу.

Меньше чем через месяц «Канариса» с почестями провожают на заслуженную пенсию, а гвардии капитана Владимира Щекочихина назначают начальником разведки полка.

Кого, как не его?..

…В третью роту после училища взводным приходит лейтенант Терновский. Через полгода на строевом смотре командир полка проверяет готовность офицеров к новому учебному периоду. А у Терновского – то ли поленился, то ли ещё по какой причине – в тетради с конспектами по проведению занятий с личным составом всего две – из всех остальных – темы написаны не его рукой (солдатской рукой, козе понятно). По закону подлости командир полка выборочно открывает именно эту тетрадь и именно на тех страницах. Естественно, командир полка делает замечание командиру роты гвардии капитану Щекочихину. И что Щекочихин?

– Александр Юрьевич, мне очень неудобно делать Вам замечание…».

– Ты знаешь, – с какой-то потаённой гордостью признаётся мне гвардии подполковник в отставке Александр Терновский, – для меня за всю последующую жизнь более сурового наказания никогда не было. И более порядочного, более щепетильного офицера, да что офицера – человека я не встречал…

Краткая биографическая справка:

– в 1962 году окончил Московское суворовское военное училище;

– в 1962–1966 годах – учёба в Рязанском высшем воздушно-десантном командном дважды Краснознамённом училище имени Ленинского Комсомола;

– 10.12.1981 – 27.10.1983 – участник боевых действий в Афганистане (начальник разведки 317-го гвардейского парашютно-десантного полка; исполняющий обязанности начальника отдела кадров 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии);

– 1983 год – тяжёлое ранение в Афганистане (компрессионный перелом позвоночника – вторая группа инвалидности);

– награждён медалью «За боевые заслуги» (1968), другими медалями.

Февраль 2013 года,

Тула.

15 августа 2020 года

40 лет со дня гибели

афганца

ЛЕДОВСКОГО ВЛАДИМИРА НИКОЛАЕВИЧА

Родился 29.11.1949 в Калинине (ныне – Тверь) – погиб 15.08.1980 в Афганистане.

После окончания восьми классов работал слесарем на радиозаводе в Брянске; окончил школу рабочей молодёжи. Затем – срочная служба в Группе Советских войск в Германии. В 1974 году окончил Новосибирское высшее военно-политическое училище.

С 23.12.1979 – в Афганистане: гвардии капитан ВДВ, замполит батальона.

Награждён орденом Красной Звезды (посмертно).

15 августа 2020 года

исполнилось бы 75 лет

афганцу

НЕКРАСОВУ ВЯЧЕСЛАВУ ФЁДОРОВИЧУ

Родился 15.08.1945 в деревне Медова Ефремовского района Тульской области.

В рядах Советской армии с 09.09.1967. Окончил экстерном Московское ВОКУ.

В Афганистане с ноября 1981 года. Погиб 04.02.1982.

Награждён орденом Красной Звезды.

Похоронен в деревне Пожилино Ефремовского района.

18 августа 2020 года

40 лет со дня смерти

афганца

НАЙДЁНОК ЮРИЯ ИОСИФОВИЧА

Родился 26.08.1960 в Кимовске Тульской области – умер 18.08.1980 в Афганистане, похоронен на кладбище села Гранки Кимовского района.

В Афганистане с декабря 1979 года: рядовой, старший оператор взвода артиллерийской разведки в/ч пп 51863.

Тяжело ранен 05.08.1980 и скончался в госпитале 18.08.1980.

Награждён орденом Красной Звезды (посмертно).

20 августа 2020 года

70 лет со дня рождения

участника боевых действий в Афганистане

ГОРОДНИЧЕГО НИКОЛАЯ ИВАНОВИЧА

(Из книги «Афганцы Тулы»)

ЗЕНИТЧИК ВЫПУСКА СЕМЬДЕСЯТ ВТОРОГО ГОДА

Городничий Николай Николаевич

родился 20.08.1950

в Донской области –

умер в августе 2016 года

в Туле.

В конце октября 1972 года молодых лейтенантов 106-й гвардейской воздушно-десантной Краснознамённой ордена Кутузова 2-й степени дивизии, выпускников не Рязанского десантного училища, имел ты парашютные прыжки или нет, собрали для прохождения, как мы называли тогда, «курса молодого бойца» на базе 51-го гвардейского парашютно-десантного полка, который тогда располагался по улице имени Коминтерна. В нынешнее время – аккурат напротив «Ярмарки на Фрунзе». «Медики», «артиллеристы», «тыловики», «связисты», «зенитчики», другие узкопрофильные военные специалисты числом много более двух десятков жаждали приобщиться к профессиональным десантникам. Недели две мы укладывали парашюты, проходили наземную подготовку, прыгали с парашютной вышки и ждали погоду. Которой по закону «подлости» или по аналогичному закону «падающего бутерброда» в эти ненастные позднеосенние дни «рядом и не стояло». Так мы и разъехались по своим частям, не совершив не только на этих сборах, но и вообще в том году ни одного прыжка. Выпускник Полтавского высшего военного зенитно-ракетного командного училища имени генерала армии Н.Ф. Ватутина гвардии лейтенант Николай Городничий убыл для дальнейшего прохождения службы в город Донской Тульской области, где в то время дислоцировался отдельный зенитный дивизион дивизии; мне никуда не пришлось переезжать – служба моя начиналась в этом самом полку врачом 1-го парашютно-десантного батальона.

– Нас в Туле, выпуска семьдесят второго года, и осталось-то по пальцам можно сосчитать. – Пока сканер копирует принесённые фотографии, мы, оба-два Николая, предаёмся воспоминаниям; вернее, рассказывает Николай, который Городничий. – В училище пришла разнарядка на десять человек для Воздушно-десантных войск. Добровольцев оказалось пять человек. На пригодность к службе в ВДВ проверяли, что твоих космонавтов: даже крутили на центрифуге, не считая всевозможных психологических тестов. Годными оказались всего три курсанта и я – в их числе. Но план-то по разнарядке никто не отменял. «Кровь из носа», а вынь да выложи десять зенитчиков-десантников. Семь недостающих кандидатур выбрали просто: построили весь личный состав выпускного курса и самых отъявленных разгильдяев и безбашенных курсантов безо всякой медицинской комиссии волевым решением командования направили в ВДВ.

Так оказался Городничий в Воздушно-десантных войсках, в Тульской десантной дивизии: вначале в отдельном зенитном дивизионе, затем, видя его склонность к штабной работе и потрясающую скрупулёзность в ведении документации, командование переводит его в штаб дивизии помощником начальника отделения комплектования и мобилизационной работе.

– На такую же должность по замене в марте восемьдесят шестого года, – продолжает свой рассказ гвардии майор в отставке Николай Городничий, – был переведён в 103-ю дивизию в Афганистан, где пробыл до окончательного вывода войск.

– Почти три года Афганистана. – Уточняю у него.

– Выходит так. – И продолжает. – Занимался не только «писарской» работой. Более двадцати раз сопровождал колонны по маршруту Кабул–Хайратон и обратно. Когда обстреливали, когда обходилось. На боевые ходил. Вроде – всё…

Скромно? Но за скромность и за красивые глаза не награждают орденами, а у Городничего, кроме множества медалей, два ордена; Красная Звезда и «За службу в Вооружённых Силах СССР» 3-й степени.

Март 2011 года,

Тула.

20 августа 2020 года

40 лет со дня гибели

афганца

МИЛЯЕВА ИГОРЯ АЛЕКСАНДРОВИЧА

Родился 11.09.1960 в посёлке Партизан города Узловая Тульской области.

Окончил школу и с отличием кооперативное училище. Работал продавцом в посёлке Барсуки Ленинского района. В ДОСААФе совершил десять прыжков с парашютом.

Начинал службу в «учебке» в Прибалтике, после окончания которой служил в Полоцке (Витебская дивизия).

В Афганистане с декабря 1979 года: командир отделения в/ч пп 35919. Погиб 20.08.1980.

Награждён орденом Красной Звезды (посмертно).

Похоронен на Узловском городском кладбище.

21 августа 2020 года

5 лет со дня смерти

суворовца

ЩЕРБАКОВА ВЛАДИМИРА ИВАНОВИЧА

(Из книги «Суворовцы земли тульской»)

И В СЕМЬДЕСЯТ ПЯТЬ – СУВОРОВЕЦ НА ЯТЬ ОПЯТЬ

Щербаков Владимир Иванович,

родился 09.01.1938

в Туле –

умер 21.08.2015

в Туле;

Тульское СВУ.

В семьдесят пять лет Владимир Иванович Щербаков (для меня: Вовка, Володька, редко – Иваныч) каждый день рано утром, когда большинство людей ещё и голову от подушки не отрывает, досматривая последние сны, пробегает пять, а порой – и более километров. В любую погоду.

– Как говорил великий Вадим Синявский: «Матч состоится в любую погоду».

Любовь к спорту ему привили в Суворовском училище, и сейчас – (специально повторяю – в семьдесят пять лет) Щербаков играючи отжимается от пола более ста раз. Мало того: в этом году он занимает третье место на первенстве области по настольному теннису, естественно, в своей возрастной группе, где оказывается самым «ветеранистым» участником.

– Отметьте также, – добавляет настоятель Храма Святого Александра Невского отец Виктор, – постоянную тренерскую работу Щербакова с воспитанниками Воскресной школы при нашем Храме.

Отметим, отметим, ещё как отметим: ни одно мероприятие, проводимое ветеранскими организациями в Туле, не проходит без его участия; ни одна встреча выпускников Тульского суворовского военного училища – будь то в Туле, будь то в Москве – не обходится без его активнейшего членства в организационном комитете; ни…

– Так и крылышки отрастут на спине, – смеётся Володь… Владимир Иванович Щербаков.

Из воспоминаний полковника в отставке Щербакова:

«...Хорошо помню 1949 год – год поступления в Тульское суворовское училище. Нашему поколению в послевоенный период жилось несладко, многого не хватало, большинство семей жило бедно, поэтому молодые ребята хотели куда-нибудь попасть учиться, получить специальность, побыстрей зарабатывать, как говорят, на хлеб...

...После окончания 4 класса средней школы мама решила меня отдать в Суворовское училище, как сына погибшего танкиста-фронтовика. Мама рассказывала, что мой отец во время Войны был офицером – командиром танка и в оборонительных боях под Брянском получил тяжёлое ранение. И только, аккурат, на 9 мая сорок пятого года, получили «похоронку» – справку, что отец умер.

Видимо, я тогда не осознавал, что пришлось пережить моей матери, как ей было тяжело меня растить и воспитывать без отца...

...В 4 классе я учился вместе с Борей Мещеряковым, который тоже поступал со мной в училище, но он был на год старше меня и поэтому его зачислили в первый взвод. Меня и многих ребят распределили по взводам и сформировали пятую роту, командовал которой подполковник Ралдугин, очень энергичный и, как нам казалось, строгий, неприступный командир...

...За 7 лет учёбы в училище мы очень друг с другом сдружились, стали единой семьёй. Для нас было правилом, если ходили в увольнение и случались какие-то сложности с гражданскими ребятами, то действовали по принципу: один за всех, все за одного. Однажды, в выходной день кто-то сказал, что гражданские ребята в парке избили нашего младшего суворовца; так большинство из нашей роты пошли на выручку...

...В училище очень большое внимание уделялось физической подготовке воспитанников, и не было, пожалуй, ребят, которые не занимались спортом. Регулярно проходили спартакиады суворовских и нахимовских училищ, где наши лучшие спортсмены защищали честь родного училища...

...Не все воспитанники нашего училища и нашего выпуска стали выдающимися личностями, и, тем не менее, училище нам многое дало, чтобы быть полезными обществу людьми и внести свой скромный вклад в развитие Отечества и, особенно, в укрепление Вооружённых Сил страны...».

– В ближайшую пятницу – очередная встреча, – при расставании, протягивая руку, напомнил мне Щербаков о ежеквартальных за рюмкой чая посиделках суворовцев-ветеранов, где, как всегда, он – организатор и душа компании, и куда он постоянно меня приглашает для выступления со своими мемуарами. На том, мы и попрощались – до завтра…

Краткая биографическая справка:

– 1949–1956 годы – учёба в Тульском суворовском военном училище (восьмой выпуск, 3-й взвод);

– 1956–1959 годы – учёба в Тульском артиллерийском училище имени Тульского пролетариата;

– 1959–1961 годы – служба в артиллерийских частях Вооружённых Силах СССР;

– 1961–1967 годы – служба в ракетных частях Прибалтийского военного округа;

– 1967–1977 годы – служба в ракетных войсках Краснознамённого Дальневосточного военного округа;

– 1977–1980 годы – командировка в Болгарской Народной Республике;

– 1980–1988 годы – служба в ракетных войсках Московского военного округа;

– 1985 год и 1987 год – участие в уборке урожая зерновых в составе Центральной комиссии по РСФСР в должности заместителя начальника политотдела;

– 1988 год – увольнение из рядов Советской Армии в звании полковника и проживание в Туле;

– 1988 –1997 годы – заместитель председателя Тульского областного совета ДОСААФ;

– с 1997 года до настоящего времени – заместитель председателя Тульского областного совета ветеранов

« назад