– Здесь я тебя немного поправлю: «не год-полтора», а почти три года добивался от тебя «интимной» встречи, чтобы никто не мешал нам разговоры разговаривать, чтобы мы с тобой спокойно посидели хотя бы за стаканом в мельхиоровом подстаканнике – не за рюмкой! – чая.

Борисыч изменился: погрузнел, закурил, болячки разные начали не во время (будто, они когда во время проявляются?) тревожить кадетской и десантной закалки организм, но блеск в глазах по прежнему – молодецкий.

…Толян Гуганов – гвардии лейтенант, выпускник Рязанского десантного училища – как-то сразу прижился в дружном офицерском коллективе первого батальона, постоянно исполняя обязанности: будучи командиром взвода – заместителя командира роты, будучи этим самым заместителем – командира роты. На моих глазах (в 1972–1981 годах – врач 1-го гвардейского парашютно-десантного батальона) Гуганов, «вроде бы гуляючась», стал одним из лучших ротных командиров в нашей 106-й дивизии.

– Да, были когда-то и мы рысаками. – Под обоюдный протяжный вздох мы стали лениво гонять по кругу опять же мельхиоровыми ложками дольки лимона в стаканах из старинного чешского стекла.

Из воспоминаний Анатолия Гуганова:

«…Кроме как офицерской карьеры не мыслил с самого раннего детства. Прадед, дед, отец – все военные, все офицеры. Прадед, дед – в царской армии; деда даже «вычистили» в двадцать шестом году прошлого века, но затем справедливость восторжествовала, и он вновь стал служить уже в Красной Армии. Выходит – я в четвёртом поколении кадровый офицер; сын – в пятом поколении. Династия, одним словом. Внук – не знаю…

…В Суворовском училище на одном курсе, а затем – в Рязанском десантном учился вместе с будущим Героем Советского Союза Востротиным, с которым и сейчас, считай, дружим семьями. В Суворовском, до поры до времени, исполнял обязанности старшины роты, был, опять же, до поры до времени, секретарём комсомольской организации роты. Почему – «до поры до времени»? Однажды, будучи дежурным по роте, поднял весь личный состав по тревоге на восстановление справедливости и наказания виновных в избиении наших двух суворовцев, пришедших из увольнения в синяках и кровоподтёках. Когда командование училища опомнилось, весь личный состав роты, после получасового доказательства кто есть ху на прилегающих к училищу улицах, находился в своих койках и мирно досматривал сны, нисколечко «не ведуя» ни о каких драках с мирным населением. К сожалению, среди нас оказался «потомок Павлика Морозова» или попросту – «дятел», и меня, как следствие стука, сняли со всех должностей. Правда, звание оставили и из Городского бюро комсомола – честь мундира, однако, – не отозвали…

…После окончания Академии двоих выпускников и меня, в том числе, распределили в распоряжение штаба ВДВ, чтобы сразу же отправить на два года в Афганистан с последующим возвращением в родные войска. Но – как без «но» обойтись? – за два дня до распределения Руст с подачи Пятнистого садится на Васильевском спуске. И при распределении нас двоих вместо ВДВ отправляют служить на Дальний Восток, мотивируя тем, что штаб ВДВ – это Москва, и нечего «блатарям» отсиживаться в стольном граде…

...Через три дня после увольнения из Армии без испытательного срока был принят в команду нового губернатора Амурской области. Часто летал в Красноярск к Александру Ивановичу Лебедю. Наша область – дотационная, и Лебедь в своё губернаторство каждый год присылал по моей просьбе более полутора тысяч подарков детям из малоимущих семей нашей области. Сам Александр Иванович на своём самолёте привёз семнадцать компьютеров в подарок. Два оставили в офисе, пятнадцать разместили в бесплатном центре, где за две недели обучали жителей Благовещенска компьютерным азам. За бесплатное обучение люди неделю бесплатно трудились на общественных работах в городе…

...В Благовещенске «Белый Дом» расположен на берегу Амура. До Китая – ширина площади Ленина плюс ширина реки: всего 750–800 метров. В мою бытность 2-го августа шесть лет подряд кроме общегородского праздника мы «выбрасывали» на главную площадь города парашютный десант из 30-40 курсантов танкового училища, которых готовили на голом энтузиазме, считай полуподпольно. Не только своему народу, но и китайцам показывали, что Воздушно-десантные войска – живы, что Войска дяди Васи, как не напыщенно это звучит, ждут только команды «Фас!»…».

– Надеюсь, ты остался доволен встречей? – Борисыч «на посошок» заварил новую порцию цейлонского чая.

Краткая биографическая справка.

– 1969–1971 годы – учёба в Свердловском суворовском военном училище;

– 1971–1975 годы – учёба в Рязанском высшем воздушно-десантном командном дважды Краснознамённом училище имени Ленинского Комсомола;

– 1975–1982 годы – служба во 2-й гвардейской парашютно-десантной роте 1-го гвардейского парашютно-десантного батальона 51-го гвардейского парашютно-десантного полка 106-й гвардейской воздушно-десантной Краснознамённой ордена Кутузова 2-й степени дивизии (командир взвода, заместитель командира роты, командир роты);

– 1982–1984 годы – преподаватель, старший преподаватель, исполняющий обязанности начальника учебной части военной кафедры Тульского государственного педагогического института имени Л. Н. Толстого;

– 1984–1987 годы – учёба в Военной академии имени М. В. Фрунзе;

– в 1984–1989 годах – три командировки в Афганистан по линии ГРУ ГШ;

– 1987–1996 годы – служба в Дальневосточном военном округе;

– 1996 год – увольнение из рядов Российской Армии в звании полковника;

– 1996–2006 годы – руководитель рабочей группы по обеспечению жизнедеятельности социальных учреждениях при губернаторе Амурской области в городе Благовещенске;

– с 2006 года – член Тульского Союза десантников России; с 2012 года – председатель правления Союза;

– награждён орденом «Знак Почёта», медалями «За боевые заслуги», «Трудовая доблесть», «За отвагу на пожаре», другими медалями.

Февраль 2013 года,

Тула.

Постскриптум.

Прошло четыре года с тех пор, как я в «силовом варианте» организовал «чай» с Гугановым.

С тех пор ничего-ничегошеньки не изменилось. Эти четыре года, вцепившись клещами, пытался выбить из Толяна хотя бы какие «признания-воспоминания».

Уф! Выбил. Привожу записи гвардии подполковника Анатолия Гуганова с небольшими, естественно, правками.

Кроме, как стать офицером – другого пути в жизни я не представлял.

Примером для меня был отец, Гуганов Борис Анатольевич – человек очень интересной судьбы (вот, о ком надо писать книгу). (Взял бы и написал. – Примеч. автора).

В шестнадцать лет отец начал заниматься в аэроклубе прыжками с парашютом. В семнадцать летал на У-2, к восемнадцати годам (1937 год) стал парашютистом высшей категории.

...Кстати, это – одна из причин, почему я подал рапорт в РВВДКДКУ («два КУКУ» или Рязанское высшее воздушно-десантное командное дважды Краснознамённое училище имени Ленинского Комсомола. – Примеч. автора).

...Отец воевал уже с 1938 года, попав на Сахалин, – постоянные боевые соприкосновения с самураями южной части острова. Первое ранение получил в феврале 1939 года. Затем – учёба в Чкаловском (Оренбургском) зенитно-артиллерийском училище.

С 1941 года – на фронтах Великой Отечественной войны. В 1942 году под Ржевом познакомился с молодым военврачом; в мае 1943 года Зоя Николаевна – моя мама – стала его женой. Прослужила она до 1953 года, уволилась из армии в звании майора медицинской службы.

По окончании Войны отец воевал с Японией, с осени 1946 года по лето 1948 года – с «лесными братьями» Западной Украины и Западной Белоруссии, Литвы, где и был ранен в последний раз. Уволился из армии в звании полковника.

...Мои старшие братья также дослужились до полковничьих погон, и мой сан – тоже полковник, на двадцать лет позже меня, окончивший наше Свердловское СВУ.

Ныне военную династию Гугановых продолжает внук Александр (шестое поколение). После окончания Первого Московского кадетского корпуса учится в Военной академии имени Можайского.

Форму носит и моя внучка Катюша – она оканчивает Таможенную академию.

Дочь офицера и моя жена, Эмма Александровна. Её отец, Александр Михайлович, окончил Одесское артиллерийское училище и с ноября 1941 года по май 1945 года прошёл всю Войну, был несколько раз ранен.

Так, что мы с женой – дети лейтенантов 1941 года. И, что интересно, даты рождения наших отцов разнятся одним днём: у моего отца – 27 сентября, у её – 28 сентября; конечно же, одного – 1919 года.

И мечта, надеюсь, сбудется – чтобы правнуки и далее везде носили офицерские погоны...

Март 2017 года,

Тула.

13 июля 2024 года

60 лет

афганцу

КАМЕНСКИХ МИХАИЛУ
(Из книги «Афганцы Тулы»)

АФГАНСКИЕ ПУТИ-ДОРОГИ

Каменских Михаил

родился 13.07.1964

в Туле.

По «ящику» не устают показывать передачи про национальную беду – наши расхристанные дороги.

– Специфика дорог в Афганистане? – Задаю вопрос Михаилу Каменских, намотавшему за два года не одну тысячу километров по серпантину горных дорог.

– Главное отличие Афганских дорог от наших – это мины и обстрелы. А так – ездить можно. На бездорожье и гаишников, которых там и не было, не обращали внимания. И мы ездили: отстреливались от «духов», ломались, засыпали за рулём.

– И ты спал?

– Что я – исключение? Гоним колонну пустого наливняка к границе, а до этого трое суток был в рейсе. Естественно, задремал и врезался в другую машину. Это всё – ерунда: зацепили на жёсткую сцепку и потащили.

– По твоему, что – «не ерунда»?

– Мой-то бензовоз был наполовину наполнен соляркой: для обмена на границе с местным населением. На очередном повороте мою машину заносит, сцепка обрывается и мой КАМАЗ размазывается по скале. Кое-как дотащили до Герата, оставили меня с машиной на блок-посту, пообещав через неделю на обратном пути меня захватить.

– Не забыли?

– Не забыли, конечно, но колонна возвращалась не через неделю, а – через три.

– Как же ты питался? Где спал?

– Спал в кабине. А что? Бывало по три человека с комфортом в кабине УРАЛа спали: разложишь сиденье – один, самый маленький, устраивается на полу кабины, а двое – сверху, на этих сидениях. Так, что у меня проблем со спаньём не было. Другое дело – еда: помогали водилы из проезжающих колонн, гоняли в Герат, стреляли ворон. Нас, таких бедолаг, на этом блок-посту человек пять-шесть собралось. Выжили.

– Без бани? Вши были?

– Каждую неделю на построении командир роты – я пропущу эпитеты, с которыми он к нам обращался, – командовал: «Снять штаны!».

– Штаны-то – при чём?

– Следовала вторая команда, опять с непереводимыми эпитетами: «Обменять душманское бельё на наше!».

– ?

– В наших хэбэшных трусах заводились платяные вши и мы носили нейлоновые плавки. Профилактика педикулёза, но не с уставным бельём.

– Не слышал такого.

– Знаешь, когда я первый раз увидел парадную форму? – Михаил улыбается во весь рот. – Возвращаюсь поздно вечером из рейса – оказался мой крайний рейс в Афганистане – командир роты меня и ошарашивает: «Завтра утром – борт в Союз. Все документы на тебя готовы!». Этим самолётом к нам прибыла замена. Молодняк стоит в новеньких шинелях, под шинелями – новенькое «ХБ»; сержанты – в «парадках», со значками. Выбрал себе молодого по росту и всю ночь на меня подгоняли и подшивали это обмундирование. Только на рукав забыли пришить шеврон.

– И, по закону подлости, за этот не пришитый шеврон к тебе и придрался патруль в Москве? – Пытаюсь угадать.

– Нет, не особенно и придирался – отпустил с миром, когда узнал, откуда я прибыл. Надо сказать, а на дворе стоял февраль месяц, у меня с собой была огромная среднеазиатская дыня – всё, что я успел купить в Ашхабаде – и в тульской электричке я задремал. Слышу – окружающие шепчутся: «Смотри, какой огромный жёлтый огурец – наверное, какой-то семенной для теплиц везёт».

Мы оба рассмеялись.

– Есть, что рассказать внукам.

– Что имеется, всё – наше.

Декабрь 2009,

Тула.

« назад