– Да, что тебе может рассказать интересного простой «гэсээмщик» про Афганистан? – Такими словами встретил меня мой давнишний приятель подполковник в отставке Юр… (хотел написать: Юрка – как обычно к нему обращался за время нашей совместной службы в штабе 106-й гвардейской воздушно-десантной Краснознамённой ордена Кутузова 2-й степени дивизии) Юрий Евгеньевич Болотин.

Что интересного?

…Колонна техники – и гусеничной, и колёсной – вдруг, пройдя совсем немного из городка, застыла на месте. У всех – как ни крути – заглохли двигатели. И это – на дальних подступах к району боевых. «ЧП» – не районного, а вселенского масштаба. «Органы» всевозможных рангов в нешуточном азарте рыли и перерывали всё и вся, разыскивая «шпионо-диверсантов» или «засланных казачков», заранее предвкушая награды и поощрения. Наша, воздушно-десантная, служба ГСМ также была пропущена через сито с самыми мелкими ячейками. Но… но всё оказалось до банального просто. Что-то произошло с трубопроводом, через который качали горючку из Союза в Пули-Хумри, и где-то как-то произошло смешение бензина и солярки. Вот, эта-то «гремучая» смесь и попала в бензобаки машин. Слили старую горючку, залили чистую – и вперёд на Дарданеллы, то есть на боевые.

…Колонна «наливняков» сороковой армии остановилась недалеко от расположения артиллерийского полка десантников. Начальник ГСМ полка подходит к старшему колонны и на голубом глазу заявляет, что начальник ГСМ армии разрешил ему взять горючку из десяти бензовозов. Разрешил – бери – не проверять же? – а вечером начальник тыла десантной дивизии и начальник службы ГСМ той же дивизии (гвардии подполковник Болотин) выслушивают от начальника тыла сороковой армии всё то, что о них штабе армии думают, со всеми отсюда вытекающими последствиями. Бумеранг втыка возвращается к начальнику ГСМ артиллерийского полка, после которого злополучный начальник ГСМ полка слышит от начальника тыла дивизии; «Хвалю за находчивость».

…Колонна бензовозов, которую возглавлял Болотин, попала под обстрел. Одна пуля, которую принёс водитель, застряла в дверце УРАЛА, а другой очередью срезало горловину у бензобака. Короче, всё обошлось благополучно.

Краткая биографическая справка.

В 1965 году окончил Ульяновское военно-техническое училище.

В 1965–1990 годах – служба в частях Воздушно-десантных войск.

В 1981–1983 годах – служба в Афганистане.

В 1983–1990 годах – служба в 106-й гвардейской воздушно-десантной Краснознамённой ордена Кутузова 2-й степени дивизии.

Награждён орденом «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» 3-й степени, медалями.

15 декабря 2010 года,

Тула.

7 мая 2022 года

60 лет со дня рождения

ветерана ВДВ

МАЛЫГИНА МИХАИЛА ЮРЬЕВИЧА

(Из книги «Сапёры земли тульской»)

О ТРЁХ БОЕВЫХ НАГРАДАХ ПО ТРИ СЛОВА

Малыгин Михаил Юрьевич,

родился 07.05.1962

в Омской области.

Ну, что за народ – эти военные. Спрашиваешь-распрашиваешь их об Афганистане, о Чечне, а из них и слова не вытянешь. Ничего, мол, особенного: война, она и есть война. Если же пенсионер, как я сам (хорошо: пусть чуть моложе меня), начинает мне вдобавок «выкать»… Нет, скажите на милость, что прикажете делать? Самому сочинять за них были-небылицы?

– Миша, – обращаюсь к бывшему командиру разведывательно-водолазного взвода, а ныне – гвардии подполковнику запаса Малыгину, – ты в Чечне пробыл всего шесть месяцев с начала первой войны и у тебя две награды: орден «Мужества» и медаль «За боевые заслуги».

– Обеспечивал движение колонн, обеспечивал безопасность своих войск. Чем ещё заниматься инженеру полка?

– Хорошо. Представь себе, что я – сугубо гражданский человек, ни дня не прослуживший в армии и как мне, объясни, пожалуйста, расшифровать твои слова?

– Обеспечение движения своих войск для сапёров означает: обезвреживание мин противника на всём пути следования колонны.

– Лаконично, но, тем не менее, понятно.

– А обеспечение безопасности своих войск означает: постановка минных полей вокруг места расположения, чтобы затруднить продвижение противника.

– Тоже, вроде, понятно, но в боях-то, в непосредственном соприкосновении с противником тебе самому и твоим сапёрам приходилось бывать?

– Там постоянно шли бои. Постоянно от «чехов» можно было ожидать всевозможных сюрпризов. Одним словом: все шесть месяцев – сплошные «боевые».

– Конкретнее можно?

– Да я, вроде, всё рассказал. Куда – конкретнее-то? – Вот и встречайся с такими «говорунами». Иголки что ли под ногти загонять, чтобы «во всём признавались»?

– Про свою третью награду – орден Мужества – может… – Михаил не дал мне договорить.

– За Югославию. За разминирование, вернее – за обезвреживание невзорвавшейся американской авиабомбы с какой-то очень секретной начинкой.

– Это, в которой – обеднённый уран?

– Нет. Обедненный уран находился в кассетных бомбах. Невзорвавшиеся мы тоже обезвреживали.

– В защитных костюмах, поди, с дозиметрами?

– В обычной форме одежды, дозиметры и в глаза не видели.

Биографическая справка.

Гвардии подполковник запаса. После срочной службы учился в Каменец-Подольском военном инженерном училище, которое окончил в 1985 году.

Проходил службу в инженерно-сапёрном батальоне в должности командира разведывательно-водолазного взвода, затем – в 1995–2002 годах в 51-м гвардейском парашютно-десантном Краснознамённом ордена Суворова 3-й степени полку 106-й гвардейской воздушно-десантной Краснознамённой ордена Кутузова 2-й степени дивизии: командир взвода, заместитель командира роты, командир сапёрной роты, инженер полка.

25 февраля 2010 года,

Тула.

22 мая 2022 года

70 лет

афганцу

ТЕРНОВСКОМУ АЛЕКСАНДРУ ЮРЬЕВИЧУ

(Из книги «Афганцы Тулы»)

ГДЕ СЛОЖНЕЕ – ТАМ ЛЮДИ ЛУЧШЕ

Терновский Александр Юрьевич,

родился 22.05.1952

в городе Молочанске

Запорожской области

Украинской ССР.

Кадет – Киевское суворовское военное училище (1963–1970), курсант – Киевское высшее общевойсковое дважды Краснознамённое училище имени М. В. Фрунзе (1970–1974) и Воздушно-десантные войска (1974–1986), и Афганистан, Баграм, 345-й отдельный гвардейский парашютно-десантный полк (1984– 1985)…

Это – если коротко о моём сослуживце, о моём хорошем знакомом, о моём приятеле гвардии подполковнике запаса Александре Терновском.

…Он как-то быстро «пришёлся ко двору» в 1-м батальоне 51-го полка: всего год после выпуска – взводный и сразу – ротный на шесть лет. Нет, не было у него одних безоблачных дней и ночей. Да, где они, эти безоблачные райские кущи? Только не в ВДВ.

Постепенно, с каждым днём матерея и набираясь опыта, Терновский выводил свою роту в число лучших подразделений не только полка, но и дивизии.

О командире говорят его подчинённые, их успехи, выражаясь высоким слогом, в боевой и политической подготовке. Поэтому приведу отрывок из мой книги «Записки батальонного врача» о солдатах и сержантах, которыми командовал командир роты гвардии капитан Терновский.

СОЛДАТЫ ТРЕТЬЕЙ РОТЫ

Уникальные солдаты приходили служить в нашу третью роту… Неповторимые солдаты…

БУДНИКОВ

…Очередные учения. Конец февраля – начало марта. Десантирование в составе полка на площадку под Гороховцом (город Гороховец – есть такой во Владимирской области). Вместе с полком прыгает начальник медицинской службы дивизии гвардии полковник (за войну получил папаху – атрибут зимней одежды полковников и выше) Крапивный. Любитель парашютных прыжков и неожиданных для подчиненных учебных вводных.

Десантирование проходит на «хорошо» и «отлично». Или не совсем на «хорошо» и «отлично»? Это кто там, на краю площадки? Орет благим матом? Кто не может встать на ноги, барахтаясь в снегу?

А это – гвардии полковник медицинской службы, имитируя перелом ноги, проверяет на «вшивость» медиков полка (на настоящей-то войне всякое может произойти).

Но на его беду (беду ли?) рядом приземляется гвардии старший сержант Василий Будников, санинструктор третьей роты. («Летающий шкаф», мастер спорта по боксу, бывший студент четвертого курса курского мединститута, за какие-то грехи срочно прервавший учебу на два года с последующим восстановлением во всех правах законопослушного студента).

Не долго думая, наш Василий со всего размаха прикладывается валенком, обутым на сорок шестой размер ноги, по мягкому месту орущего «раненого» (на всём десанте: офицерах, прапорщиках, сержантах, солдатах – одинаковая форма одежды без знаков различия – зимняя «десантура», а – на Крапивном, вдобавок, нахлобучена солдатская шапка). И Вася ласково, так душевно, на «раненого» орет:

– Какая нога? Ты чего, салабон, придуриваешься? Встать! Бегом марш!

Следует очередной валенко-удар.

– Доложишь, та-та-та, на сборном пункте! И сдашь, вдобавок, мой парашют. А то по-настоящему вырву твои сраные ноги и спички вставлю…

Рванув автомат, вставив спаренный рожок, санинструктор третьей роты, утопая по пояс в снежной целине, как и весь полк (так и хочется написать: помчался) стал пробираться до ближайшей дороги.

Откуда известна эта история?

Сам гвардии полковник медицинской службы Крапивный на всех совещаниях с гордостью рассказывал об одном своём подчиненном… распознавшем в нем симулянта...

КАРТАШЁВ

Одна тысяча девятьсот семьдесят пятый год. Конец февраля – начало марта. Полковые тактические учения с десантированием в «глубокий тыл противника» с последующим совершением рейда и уничтожением объектов супостата.

Накануне вечером последний смотр готовности войск к учениям. Первый батальон построен на плацу шеренгами с интервалом между собой по 2–2,5 метра. Комбат, замполит, начальник штаба и доктор (ваш покорный слуга) обходят личный состав для обнаружения последующего немедленного устранения недостатков.

Взвод связи – без замечаний.

Первая рота – без замечаний.

Вторая рота – без замечаний.

Третья рота – без замеча... Стоп! Последняя шеренга. Левофланговый. Рядовой Карташов. Второй год службы. Не «салага». Вместо валенок на ногах – сапоги. Устранить! Доложить! Через десять минут – устранено. Доложено!

Батарея СПГ (СПГ – станковый противотанковый гранатомет) – без замечаний.

Взвод снабжения без замечаний...

На утро, перед движением на аэродром (это рядом; северное КПП полка напротив Тульского аэропорта; чуть дальше – полк Ан-12, с которых мы тогда прыгали) опять построение. Ни одно мероприятие в Армии не проходит без построения. Пересчитать наличие. Посмотреть внешний вид. Отдать ЦУ и ЕБЦУ (ЦУ – ценные указания, ЕБЦУ – еще более ценные указания). Ровняйсь! Смирно! Я в темпе произвожу опрос личного состава на предмет заболеваний и недомоганий, возможно случившихся за ночь.

Взвод связи – жалоб нет.

Первая рота – жалоб нет.

Вторая рота – жалоб нет.

Третья рота – жалоб нет. А Карташов? Где Карташов? Ах, здесь! Ах, ты эдакий и разъэдакий, такой-сякой, мазаный-перемазаный, опять в сапогах. Вместо валенок. Устранить! Доложить! Через три минуты устранено. Доложено!

Батарея СПГ – жалоб нет.

Взвод снабжения. А взвода снабжения в полном составе нет. Взвод снабжения в составе тыловой группы полка, выдвинулся в район десантирования (под Ясногорск) для встречи основных войск. Для сбора парашютов. Выдачи лыж, горячего чая, бутербродов...

Аэродром. Очередное построение. По самолетам: личный состав двумя колоннами перед открытыми кашалотообразными люками-пастями Ан-двенадцатых в утреннем морозном полумраке, жмурясь и прикрывая лицо от снежных вихрей, поднятых работающими пропеллерами, медленно продвигается в чрево холодного чудовища. Где Карташов? Вон, он – этот солдат, в моем самолете. Без валенок. В сапогах! Исправлять и докладывать об исправлении – нет времени. Ладно, пока не замерзнет, а там, на площадке приземленья что-нибудь придумаем...

Десантирование прошло успешно, если не считать двух приземлений на запасных парашютах (Витька Трунилин, фельдшер-срочник полкового медицинского пункта и майор Судариков; рядовому – десять суток отпуска, майору – строгий выговор. Об этом – в другой раз). Войска – на пунктах сбора. Пересчитаться. Перемотать портянки. Хлебнуть горячего чая. Получить вводную на выполнение ближайшей задачи…

Взвод связи и батарея СПГ рассредоточена по ротам.

Первая рота – пошла.

Вторая рота – пошла, марш – марш.

Третья рота – пошла, марш – марш, вперед.

Управление батальона в арьергарде. На возвышенности. В пятидесяти метрах от ПХД (ПХД – пункт хозяйственного довольствия, где сосредоточен весь взвод снабжения с техникой, кухней, обоз – одним словом). И вдруг... Вдруг – нашу группу обгоняет отстающий боец. Лыжник в сапогах! Карташов! Стоп, машина – задний ход! Незадачливому солдату делается очередное нелицеприятное внушение. Его разворачивают под белы ручки на сто восемьдесят градусов. Показывают направление в сторону нашего ПХД (пятьдесят метров – !!! – до него). Комбат громовым голосом передает командиру взвода снабжения приказ: «Взять разгильдяя! Поставить на довольствие! Возить только в кабине! Понятно?».

«Есть! Так точно! Будет исполнено!».

Управление, вперед, марш, марш вперед. Догонять войска. Руководить войсками. Первым батальоном...

Захват и разгром «супостата» прошел как по маслу, то бишь, по заранее утвержденному плану. Согласно утвержденному плану закончилась и наша «война» на следующий день. Не рассчитан десант на более длительные боевые действия. Сделал дело и как одноразовый… воздушный шарик. Для дальнейшего применения непригоден. Ну, это – так, лирическое отступление. А так, как у нас всего-навсего учения, то и пора честь знать. Пора собираться до кучи. Пора ехать на зимние квартиры. Ага! Щас! А пересчитывать личный состав кто будет? Кто будет пересчитывать оружие? Дядя Пушкин?

Взвод связи – все на месте. Оружие на месте.

Первая рота – все. Оружие на месте.

Вторая рота – все. Оружие все.

Третья рота – все на мес... Нет, не все. Нет одного. Нет Карташова, едрит твой корень. Может в другие подразделения прибился, бедолага.

Батарея СПГ – все. Посторонних нет.

Взвод снабжения – все. Посторонних нет. А этот ваш ненормальный Карташов сбежал ночью из машины. Но... Но обутый в валенки. Вон, «замок» («замок» – заместитель командира взвода) валенки ему свои отдал.

Запросить другие батальоны – брошена соломинка, на всякий случай. Карташова нигде нет! Нет и автомата!!! АКМС.

Все-е-е-е-м отбой! Первому батальону ученья продолжать! Искать солдата. Искать автомат...

Трое суток искали Карташова. Искали автомат. В районе учений и прилегающих окрестностях. В районе «боевых» действий полка. Трое суток искали. Три дня в светлое время вертолет на сверхнизкой высоте утюжил этот злополучный район, помогая поискам.

Карташова нигде не было. Вместе с автоматом!

На четвертый день местное, колхозное, женского пола, крестьянство поехало к ближайшему от деревни (135 метров!) стогу сена. Коровы тоже, даже зимой, почему-то хотят кушать. (Надо сказать, около этого стога раз пятнадцать днем и ночью, с матюгами и факелами проходили поисковые группы). Значит, подъехали к стогу, но руками-то несподручно грузить в тракторную тележку сено, вот и вонзили в стог вилы, норовя ухватить побольше, а в ответ... В ответ из стога леденящий в жилах кровь нечеловеческий вой (хорошо, вилы угодили в бок и только обозначились незначительными царапинами) и появление (какого, на фиг, Христа), появление солдата. Появление Карташова. С автоматом. В сапогах (!). С отмороженными до стеклянного стука ногами. С пятью (!!!) полными коробками спичек в карманах… Чего он добивался своим поступком – так никто и не понял.

Уволенного по инвалидности (1-я группа – ампутация обеих ног ниже колен) бывшего солдата третьей роты никто (!) из сослуживцев не пошел провожать даже до КПП. Северного КПП полка. Напротив Тульского аэропорта...

МАРТЫНЮК

Резкий звонок в штаб первого батальона на полуслове оборвал комбата.

– Что опять у вас натворил этот долбанный Мартынюк? – орал в трубку командир полка. – Сгноить на «губе» негодяя! До командующего дошло! Сам (!!!) звонит!

Командир третьей роты – гвардии старший лейтенант Сашка Терновский – мухой прилетевший в штаб, по стойке «смирно» стоял перед комбатом. Прикидывая, какими последствиями грозит для него похождения подчиненного солдата. Маргелов, наш дядя Вася, шутить не любит!

А солдат? Что – солдат? Солдат – как солдат. Почти во всем – первый. С соседней стройки притащить линолеум для нужд роты – он тут как тут. В самоволку, «по бабам» – опять не оплошает. Подтянуться на перекладине – до чемпионства далеко, но тридцатник «железный». Отжимание от пола – под сотню. Марш-бросок первым никогда не приходит: два-три автомата на себе тащит «сдохших салаг». Стрелять? Как сказать? На мартовских ротных стрельбах (шеренга солдат до километра по фронту и стрельба из всего штатного оружия роты), угодив с головой в траншею – а их на стрельбище полным-полно – с грязно-снеговой водой и тут же выскочив оттуда, как пробка из шампанского, первой очередью завалил все, вдруг поднявшееся перед ним мишени…

Опять резкий звонок в штаб батальона. Опять полу-мат командира полка. Но какой?!

– Чтобы!!! Через!!! Тридцать минут!!! Комбат!!! Лично!!! Сам!!! – надрывается трубка. – Вручил отпускной билет этому отличнику боевой и политической. И!!! Лично!!! Посадил!!! Его!!! На электричку!!! В Москву!!!

Чем хороша Армия, так это тем, что подчиненному не нужно долго раздумывать над приказами вышестоящего командирования. Вредно раздумывать. Преступно. Взял под козырек. Есть! Так точно! Понял! Выполняю. О выполнении – доложу! А потом, после выполнения, в кругу семьи или в кругу друзей, за рюмкой чая можно и порассуждать об этих непонятках...

Благо, ротный находился здесь рядом, по стойке смирно стоящий, ни хрена не понимающий в метаморфозах командира полка, ждущий разъяснение батальонного.

– Что – не ясно? Переодеть в парадку! Пришить «младшего сержанта». Приказ КэП уже подписал. И – ко мне!

– Да... это... как его... – суворовец, как никак офицер ВДВ, ротный переминался с ноги на ногу, не зная, как выкручиваться дальше. – Он... это... на «губе»... Сидит... трое суток.

Приплыли. ЕПРСТ! Командующий (Сам!) требует его в отпуск, а они понимаешь, тут безобразия безобразничают...

Вечером вся (!) рота, третья рота, провожала Мартынюка в отпуск. До КПП. Северного КПП полка. Напротив Тульского аэропорта. Где располагалась конечная остановка троллейбуса. Шестого маршрута. «Аэропорт–Московский вокзал»...

Подоплеку этого своего отпуска Мартынюк рассказал через десять суток, по прибытии в расположение.

...Пришёл накануне того самого ажиотажа к генералу армии Маргелову Василию Филипповичу его предшественник, бывший командующий Воздушно-десантными войсками. И так, вроде бы невзначай, между делом, поинтересовался: «Чего, дескать, моего внука не дождёмся в отпуск. Бабы мои – и жена, и дочь – вконец достали. Мол, все: кому не лень, уже по два раза побывали в отпусках, а его, родной кровинушки, всё нет и нет. Да, и, вообще: ты дед или кто? Не мог его от Армии «откосить». Или, на худой конец, оставить служить в Москве? А не гноить его в этой тульской тьмутаракани, и доводы, что он сам захотел служить в наших войсках, а не отсиживаться за дедовским авторитетом, бабьём не принимались абсолютно. Помог-то ему в одном – чтобы служить в Туле. И всё».

...До окончания срочной службы (до дембеля!) гвардии младшему сержанту Мартынюку оставалось ровно три месяца. И только ровно за три месяца десять дней в полку (в роте, где все обо всех и каждом знают) обнаружилось, что с ними служит внук командующего ВДВ. Правда, бывшего командующего. Но какая, в принципе, эта разница...

РАБИНОВИЧ

За двадцать пять лет в ВДВ я больше ни разу не встречал среди срочников подобной, чисто «англо-саксонской» фамилии.

Боря Рабинович. Профессиональный фокусник-престижиратор (пальцы – зависть Ойстраха!). Художник с каллиграфическим почерком (писарь роты с первых дней и оформитель стенгазет и боевых листков). Сын сапожника (за какие грехи провинился перед своим Богом и «загремел» в армию?). За два года службы не поправившийся (к «дембелю» все, как один наедают ряхи десантники) не то, что на килограммы, ни на один грамм. И... и не годный к службе в ВДВ. По трем статьям. Медицинским. По состоянию здоровья. И два года просящий Бориска Рабинович, просящий и командира роты, и командира батальона, и врача батальона, чтобы ему разрешили прыгнуть с парашютом хотя бы раз. Разочек. Такой маленький, малюсенький разочек. Если надо, он заплатит. Сумму назови. Прописью. Но я его раз за разом вычеркивал из прыжковой ведомости.

– Борис! Купи себе любой значок. Хоть, инструктора-парашютиста. Кто тебя в твоем Бердичеве будет проверять: прыгал ты или нет.

Но он всеми правдами, а больше неправдами рвался прыгать.

За месяц до увольнения мне пришлось высаживать его из самолета, уже готового к взлету. Куда смотрел? Трижды (!) негодника пропустил на прыжки? Кошмар! Ему предлагали (не приказывали! У нас как в Армии: раз-два, приказ, и в дамки) перевестись в другие, не десантные войска. Ни в какую! Только в ВДВ.

А завтра последний его день в этих самых «продуваемых всеми ветрами войсках», в Воздушно-десантных войсках. Завтра Боря Рабинович увольняется. Отстанет от всех со своими просьбами. Нелепыми просьбами о прыжках. А сегодня?

Сегодня прыгает второй батальон и он – Боря Рабинович – уговорил, а может, кого и подкупил (все-таки у него – «англо-саксонская» фамилия), чтобы его взяли на прыжки. И прыгнул! Всего один раз! Один раз за два года службы в ВДВ. В предпоследний день своего пребывания в нашей части. В нашей третьей роте...

ОБА ДВА

Проходили у нас очередные полковые учения. В Рязани. На полигоне «Дубровичи». Марш в район стрельб – «хорошо». Стрельба – «хоро...». Не было никакой стрельбы. Жара в то лето – лето одна тысяча девятьсот восемьдесят первого – стояла неимоверная. Горело все, что могло и не могло гореть. Мы ждали погоду. Нелетную, дождливую погоду. Пытались стрелять в предрассветной прохладе. Сушняк загорался от первого трассера. Приходилось бросать стрельбы и мчаться тушить лес. Ждали поду. Дождя. День ждали. Два. Неделю. И дождались. Дождались праздника. Нашего праздника – День Воздушно-десантных войск. Второе августа. День ВДВ. И день, почему-то, Ильи-пророка?

В какой праздник без баяна, т.е. без спортивных соревнований в наших войсках? Тем более – самый почитаемый, самый уважаемый праздник голубых беретов и голубых в полосочку тельняшек.

На стадионе полигона расположились два полка (наш, Тульский, и местный, Рязанский, – чай, одной дивизии, 106-й гвардейской Краснознамённой, ордена Кутузова 2-й степени воздушно-десантной дивизии) и гражданские «партизаны» (студенты Московского областного, не то педагогического, не то физкультурного института, проходившие «курс молодого бойца», для получения лейтенантского в запасе звания).

Ведущие этого спортивного шоу – Высоцкий (однофамилец Владимира Семеновича, мастер спорта международного класса по боксу в тяжелом весе, единственный из советских спортсменов дважды побеждавший самого Стивенса, олимпийского чемпиона, легендарного кубинского боксера), чемпион страны, чемпион Европы и какой-то волосатый, полугроссмейстер по стоклеточным шашкам.

Объявляется очередной «номер»:

– На помосте чемпион мира по дзюдо среди юниоров, мастер спорта международного класса, недавно приехавший из Испании, где этот титул и завоевал такой-то и такой! Кто бросит ему вызов? Есть такие?

Над стадионом нависла гнетущая тишина. Нет таких! Не нашлось смельчака в двух десантных полках! Откуда им взяться? Некому честь голубых беретов в полоску грудь поддержать? Некому с самим чемпионом мира потягаться?

И вдруг... Да, – без всякого вдруг, – просто долго освобождался от обмундирования, среди третьей роты происходит шевеление и на помост пробирается тщедушный солдат. Соплёй перешибешь. Трусы, грязно-вылинявшие – синие, ниже колен. Руки по локоть, шея и лицо в бронзовом загаре. Большой палец левой руки перевязан стиранным-перестиранным бинтом. Белая-белая кожа. Механик – водитель третьей роты (к сожалению, забыл фамилию и его, и второго солдата). Но... Но в голубом берете и в тельняшке!

Неспешное, даже какое-то вяловатое рукопожатие, пренебрежительная ухмылка чемпиона: дескать, не таких мы в Испании видали, видали и укатали под фанфары; но мол, ладно, так и быть, снизойду, покажу вам шоу-класс. Где это тут – ваш мужичок с ноготок? А мужичок, мужичок с ноготок, не раздумывая ни мгновенья, подпрыгивает выше головы (!) чемпиона, захватывает шею ногами как ножницами и заваливает соперника на бок, в полете умудряясь перехватить руки и захватить на болевой прием. Чемпион от такой наглости, а скорее от боли жутко воет и стучит свободной рукой по помосту. Чистая победа! За пятнадцать (!) секунд (!!!).

Затем сам Высоцкий вызывает себе напарника, «мастерится» в не зашнурованных перчатках. И опять, опять из третьей роты (рожают, что ли их там, в этой третьей роте?) такой же замызганно-зачуханный (а где вы видели опрятно одетых в пижонистые костюмы механиков-водителей боевых машин в полевых условиях?) поднимается на помост солдат. Ему зашнуровывают перчатки, раздается гонг, улыбающийся Высоцкий подманивает его к себе и... получает сокрушительный удар по левому уху и вдогонку – серию ударов по печени, по сердцу. Ничего себе! Зашатался Высоцкий. Не ожидал он такой прыти от почти на тридцать килограммов меньшего по весу солдата. Но надо отдать ему должное: всего два удара (наверное, и те – в пол–силы) нанес он в ответ и, не дав упасть сопернику, объявил почетную ничью...

Обоим солдатам, бывшие с «партизанами» руководители сборов тут же предложили без экзаменов (!) поступить в свой институт. На что наши оба два механика-водителя боевых машин десанта обещали подумать…

Да, имеются в русских селеньях, то бишь в ротах (особенно в парашютно-десантных ротах!) самородки-вундеркинды, мастера на все руки. Но имеются также и в русских селениях, и в ротах (в парашютно-десантных ротах – исключительно очередь редко), имеются и встречаются Мальчиши-Плохиши... К сожалению...

Третья рота – 1-й гвардейский парашютно-десантный батальон 51-го гвардейского парашютно-десантного Краснознамённого ордена Суворова 3-й степени полка 106-й гвардейской воздушно-десантной Краснознамённой ордена Кутузова 2-й степени дивизии.

Командир 1 пдб – гвардии подполковник Буй Анатолий Филиппович.

Командир 3 пдр – гвардии капитан Терновский Александр Юрьевич.

Врач 1 пдб – гвардии капитан медицинской службы Макаров Николай Алексеевич.

Время – 1974–1981 годы...».

Прочитав, Александр вносит маленькую поправку:

– Карташов служил, когда я ещё не командовал ротой.

– Согласен с поправкой. Ты скажи, как попал в ВДВ?

– Учился в одном взводе с Геной Бондаревым, дружил с ним – Царствие ему небесное – он и говорит мне, что надо идти туда, где сложнее – там люди лучше. Так мы и попали с ним в Воздушно-десантные войска.

И не ошиблись…

Май 2012 года,

Тула.

24 мая 2022 года

60 лет

афганцу

АНДРЕЕВУ СЕРГЕЮ АЛЕКСЕЕВИЧУ

(Из книги «Афганцы Тулы»)

ИНЖЕНЕР– ВЕРТОЛЁТЧИК

Андреев Сергей Алексеевич,

родился 24.05.1962

в посёлке Социалистический

Щёкинского района

Тульской области.

При каждой новой встрече с «афганцами» узнаёшь что-то новое, доселе неизвестное, не прочитанное в книгах, не рассказанное другими ветеранами.

На этот раз моим визави стал майор запаса, лётчик, вернее, инженер вертолётного полка Сергей Андреев.

Краткая биографическая справка.

В 1979 году окончил среднюю школу, в 1982 году – лётно-техническое училище гражданской авиации (приблизительно так оно называлось в те, далёкие, времена) в Кривом Роге; до 1984 года работал техником в Тульском аэропорту (был когда-то и в Туле свой Аэропорт); в 1984 году добровольно изъявил желание служить в рядах Советской Армии.

С 1 февраля 1986 года по 9 мая 1987 года – Афганистан (февраль – октябрь 1986 года – Джелалабад, октябрь 1986 года – май 1987 года – Газни).

В 1988-1993 годах – учёба в Рижском высшем военно-инженерном училище имени командарма 2-го ранга Я. И. Алксниса.

С июня по декабрь 1995 года – участие в миротворческих силах ООН в Анголе.

С июля по декабрь 1999 года – участие в миротворческих силах ООН (НАТО) в Югославии.

С 1992 года до увольнения из рядов Российской Армии в январе 2008 года – служба в вертолётном полку, дислоцировавшемуся в Туле.

Награждён орденом «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» 3-й степени, медалями.

Договорившись о встрече по телефону, ни будучи знакомы, мы сразу же, как будто у каждого из нас присутствовал опознаватель «свой-чужой», узнали друг друга и перешли на «ты».

– Свои «прелести» были и в Джелалабаде, и в Газни. – Неторопливо начинает под шорох диктофона рассказывать Сергей. – В Джелалабаде жили в модулях по восемь человек – вроде удобно и комфортно, но при обстрелах, а они случались с периодичностью раз в неделю, как по часам, никакой защиты. И воду нельзя было пить из-под крана – иначе, проблема с кишечником и надолго. В Газни, наоборот, воду пили из-под крана, даже не кипятили и никаких проблем. И жили в землянках…

– В модулях, поди, лучше. – Дилетантски вклиниваюсь в разговор.

– Ты что? В Газни нас обстреливали почти каждую ночь – никакой модуль от осколков бы не помог. Только прямое попадание в землянку имело бы плачевные последствия, но Господь Бог был на нашей стороне.

Сергей как-то вдруг разом помрачнел.

– К сожалению, не всегда Господь Бог оказывался на нашей стороне. Шла пара Ми-8 в Асадабад, перевозили десантников. В грузовой люк ведомого влетает «Стингер» – двое десантников, располагавшихся на створках, не успев ничего понять, камнем улетают на землю. Земля им пухом! Остальные десантники, пока падает вертолёт, успевают надеть парашюты и выпрыгивают вместе с экипажем из подбитого вертолёта. К сожалению, опять, к сожалению, духи из ДШК расстреливают почти в упор нашу десантуру и лётчиков. Двое только в живых и остались.

Прошу рассказать что-нибудь про Анголу.

– До Анголы, в девяносто втором «случилась» Рига: в патруль ходили только в гражданском, памятник Ленину взорван, продавцы и другие местные жители в одночасье как один «забыли» русский язык. Жили и учились, как на пороховой бочке. Обошлось – пронесло. В Анголе что? Два месяца провёл в столице – Луанде. Остальное время – по отдалённым гарнизонам, куда раз в неделю прилетал украинский Ил-76 и самым ценным грузом для нас были две кассеты с недельными записями наших новостей. Если в Афганистане мы спокойно ловили два российских центральных канала, в Югославии – целых три, то в Анголе, тем более на «точках», царил полнейший информационный вакуум. С этим самым Ил-76 мы по очереди по два человека – а было нас два экипажа Ми-8 и обслуживающий персонал, всего двенадцать человек – на неделю летали в Луанду, «оттянуться» на побережье океана.

Сергей вдруг рассмеялся.

– К нам, да и не только к русским, всё время приставали местные жители. Встретишь такого, а он, вроде бы про себя, шипит: «П-с-с-с!». Шипит и при этом показывает изо рта необработанный алмаз. Без балды, мы проверяли – настоящий алмаз. Там же добыча этих самых алмазов, но даже в мыслях не было их приобрести: как провезёшь-то, да и «органы» в виде техников и других спецов бдили своим недремлющим оком…

Август 2011 года,

Тула.

« назад