10 февраля 2024 года 70 лет ЛЕПЁХИНУ АЛЕКСАНДРУ НИКИТОВИЧУ (Из книги «Интернационалисты земли тульской») ______________________________________________________________ ПОЖАРНЫЙ, ОН И В АФРИКЕ – ПОЖАРНЫЙ ______________________________________________________________ Лепёхин Александр Никитович, родился 10.02.1954 в Туле. ______________________________________________________________ Очередной раз убедился, что случайность – это непознанная закономерность, когда встретился с писателем Александром Лепёхиным. Общность взглядов, общность интересов, общее тульское небо, в конце концов, откуда совершали парашютные прыжки. Узнав о его пребывании в Эфиопии, попросил написать воспоминания, которые и привожу с незначительными изменениями и сокращениями. …Учился в школе № 4. В школе были хорошие преподаватели. Учитель труда – полковник Московкин Василий Степанович, летчик-штурмовик, прошел две войны, награжден двенадцатью орденами. Учитель физкультуры Н. Н. Богатырев – фанат велосипеда и велопоходов. После 6 класса участвовал в велопоходе от Тулы до Бородинского поля (300 км в один конец). После 7 класса на велосипедах доехали до Брестской крепости (1300 км). В 1969 году на базе 51-го гвардейского парашютно-десантного полка 106-й гвардейской воздушно-десантной Краснознамённой ордена Кутузова 2-й степени дивизии прошёл полевые лагеря в составе клуба «Искатель». Эта закалка и навыки, которые там получил, мне здорово помогали в жизни. В 1970 году совершил первые прыжки с парашютом Д-5 в Тульском аэроклубе «ДОСААФ» в Мясново. В 1974 году окончил Ленинградское пожарно-техническое училище, распределён в Москву командиром взвода. С солдатами срочной службы тушил пожары. Тут пригодились командные навыки, полученные в 51-м полку. Затем – заместитель начальника пожарной части на Телецентре и Телебашне в Останкино. После этого работал в управлении пожарной охраны Москвы. В 1983 году выиграл у знатоков в передаче «Что? Где? Когда?» с вопросом: «Что делать в случае пожара?». Знатоки подарили мне книгу Ж. И. Кусто о тропических морях. Тропические моря. Для меня это казалось несбыточной мечтой. В том же году предложили ехать в Эфиопию охранять Нефтеперерабатывающий завод в Эритрее (городе Ассаб – зона боевых действий). За три дня оформил выездное дело. Просто повезло. В ЦК КПСС чёткий и краткий инструктаж: – Александр Никитович, вы едете охранять очень важный объект. Завод должен работать. – А если… – Безо всяких если. Завод должен работать. – Понял. А на чью помощь я могу рассчитывать? – Этого я не знаю, но знаю точно, что мешать Вам никто не будет. И таких бумаг мне не пишите. Показал мне стопу исписанных листов. – Это – что? – Просьба о досрочном откомандировании. – Да я еду всего на три месяца. – Там как получится. Может, и через месяц мы вас назад отправим. Как работать будете. В Москве – минус 15. Летели с пересадкой в Адене (Демократический Йемен). На таможне у нас отобрали всё свиное сало и лишнюю водку. Один вылетающий специалист, чтобы ценный груз не достался врагу, из горла выпил поллитра водки и упал. Мы его потом в самолет затаскивали. Наша группа состояла из трех мужчин и трех женщин. Летели долго. Перед посадкой в Йемене я предложил дамам переодеться в летнее, что сам и сделал. Они не захотели. За бортом – плюс 30. Международный аэропорт в соревновании проиграл бы нашему коровнику. Переодеться было невозможно. На меня все обиделись. Прилетели в Адисс-Абебу. Нас никто не встречает. Радость зашкаливает. У женщин истерика. Храбро пересекаю границу, не смотря на громкие протесты пограничников, и отлавливаю мужика, ругающегося матом. Оказался наш геолог. Забрал нас с собой. А наш встречающий уехал на рыбалку. Адисс-Абеба – город высокогорный: 3000 метров над уровнем моря. Мух и комаров нет. Они такую высоту не выдерживают, но донимают блохи. А роль мух выполняют грифы. Все что отбегалось, сметается в мгновение ока. Наблюдать за их трапезой не всякой психике под силу. До нашего Ассаба ехать 1100 км. До границы Эритреи ехали нормально. Интересно. Саванна. Местные ежики бегают, дикобраз называется. Гепарды на бугорках лежат в грациозных позах. Какие-то травоядные пасутся. Из-за травы не видно. Травка метра 1,5–2 в высоту – слоновьей называется. На каждый километр дороги единица уничтоженной техники: тут и грузовики, и бронетранспортеры и танки. Причем некоторые валяются тут с 1937 года, когда здесь итальянцы пытались Эфиопию захватить. Пионеров на них нет, они бы весь этот металлолом собрали. Едем мы, едем, вдруг обрыв метров на 150–200 и серпантин вниз. Внизу ровное плато километра на три и опять серпантин. Это так Великий африканский разлом выглядит. Мы легко с одной тектонической плиты на другую перебрались. На другой стороне пейзаж совсем другой. Мы едем уже в колонне, впереди – грузовая Тойота с крупнокалиберным пулеметом едет, сзади БТР. Эритрея. Тут война. И пейзаж соответствует этому. Вулканическая пустыня. Вулканчик на вулканчике сидит, всё засыпано вулканическим пеплом и залито лавой. Лавовое поле – это наше поле крупной вспашки, только глыбы лавы метра 3–5 с острыми краями. Приехали, разместились. На следующий день на работу. Ассабский НПЗ построили наши спецы в 1963 году, я приехал в 1983 году. Завод находится за городом Ассаб. Партизаны иногда ночью подтаскивали миномет, сажали стрелка. В Ассабе рассвет и закат круглый год в одно и тоже время: 6.00 – восход; 18.00 – закат. И никак у нас потихоньку, по-слегка. Там 15 минут – светло, 15 минут – темно и никаких там закатов–рассветов. В 6.00 – начало работы и тогда начинается обстрел. Стрелок закинет все мины на территорию завода, садится на ишака, и был таков. Особого ущерба такие обстрелы не наносили, но людей пугали. Да и везло этим эфиопам. Мина насквозь пробила колонну с бензином вперемежку с водородом и… ничего. У нас бы весь завод на воздух взлетел. Вот, чтобы им усложнить жизнь противнику территория вокруг завода была заминирована на 5 километров. За забором – батальон внутренних войск. Во взводе три пулемета, все разных систем и образцов, и на каждый – по одному магазину патрон. Правда – все бойцы были вооружены нашими «Калашами». Внутреннюю территорию ночью патрулируют мои бойцы с оружием. Прибыл к себе в часть и выясняется, что я не инструктор какой-то там или помощник, а самый, что ни на есть начальник. Как – так? Чтобы эфиоп да от такой должности отказался. Что – за подвох? Где их, эфиопская, собака зарыта? Оказалось – всё очень просто. Сомалийцы разбомбили завод, он неделю горел. Погибли два пожарных и рабочий. Завод несколько месяцев стоял, а он горючкой все автомобили Эфиопии обеспечивал. В благодарность за «хорошую» работу начальника расстреляли. Больше желающих не было. Из Союза прислали одного подполковника, через год уехал, не понравилось, другого – такая же история. Прислали меня – капитана. Девяносто эфиопов в подчинении. Это круто. На первом же пожаре весь мой «героический» личный состав разбежался. Тушил я и наш слесарь. Тут же загорелся дом в городе. Приехали. Тушить нужно было с двух сторон. Расставил стволы, людей, пошел на другую сторону, там всех расставил. Смотрю – упираются. За шиворот, ствол в зубы – вперед. Вернулся обратно, стволы на земле, бойцов нет. Поймал, привел. Два моих эфиопских бойца держат по стволу, а я их обоих за шиворот. Работаем. Все вроде понятно. Бегу на другую сторону. Там тоже стволы на земле, бойцы за углом. Я к ним, они от меня. Дом горит, я бегаю за личным составом, личный состав от меня вокруг горящего дома. Народу собралось как на большой праздник. Ну ладно, дом не весь сгорел. Нужно что-то делать. Бойцы ничего не умеют, и знать ничего не хотят. Цель – дрессировать. Добился-таки, что они у меня провели учебное боевое развёртывание. Всей толпой шесть рукавов раскатывали 15 минут. И гордо на меня глядят. Вот – какие мы. Я говорю это нужно делать за 30 секунд. – Это невозможно. – Спорим? – Спорим на 100 долларов. – Добро. Сложились по 100 долларов, камешком прижали. Я подготовился и один все развернул за 25 секунд. Все в шоке. Я деньги забрал и ушёл. Они там ещё долго обсуждали, спорили. Через 20 минут я вышел и приказал все рукава на машинах перекатать в двойную скатку. Всё сделали. Смотрю, физически они – слабаки. Говорю: «Кто больше меня подтянется – даю 100 долларов». Была у меня мечта идиота – летом согреться так, чтобы больше не хотелось. В Эфиопии и согрелся. Зима – любимое время года. Там я сразу похудел на двадцать килограммов. Ну, подтягиваться мне было легко. Что я и проделывал по сорок раз. Всем моим бойцам хотелось заработать эти 100 долларов, они с турника не слезали. Ещё два турника сделали. Денег они не получили, но сильнее стали. Незаметно я их заставил сдавать комплекс ГТО, правда, в усеченном виде, но каждые три месяца. Раз не сдал – штрафовал на дневной заработок, второй – на месячный, третий – или понижал зарплату, или увольнял. Многие уходили сами. У меня образовались двенадцать вакансий. Пришло человек двести кандидатов. Что делать? Из них выбрал самых умных, из самых умных – самых сильных. Приоритет для тех, кто очень стремился попасть на эту работу. С физической формой вопрос решил. Но огня они все-таки боялись. К директору вышел с предложением построить небольшой комплекс психологической подготовки из старых кусков оборудования и металлолома. – Нет, – сказали мне. – Для этих целей и хорошего металла не жалко. Сказано сделано. Я впереди на лихом коне, они все за мной. Я этот комплекс недавно на фото из космоса на территории завода разглядел. Однажды мы ныряли в Красном море, выполняли продовольственную программу. Рыбу заготавливали. Вдруг, сморю, на берегу у нашей машины появилась еще одна и там каким-то флагом размахивают. Думаю: «Это по мою душу». Вышел на берег, эфиоп суетится: – Мистер Алекс. Бузу чегир. Матфо. (Большая проблема. Плохо) Поехали. Приезжаю на завод. Вроде завод горит, все нас знают, но у поста – стой. Тебя солдат ощупает, только тогда пропустит. Наш главный механик торопился, не остановился. Так очередь вдогонку. Чудом не зацепило. Постовому отпуск – за бдительность. Подъехали, мои бойцы героически тушат, никто не разбежался. Пробило прокладку, нефтепродукт под давлением выбивал и получался большой факел, который нагревал другие трубопроводы. Даю команду снизить давление до 0,2 – факел стал меньше. Подошел к прорыву. Снял кепку и ударом кепки под основание пламени потушил огонь. Давление снизили до нуля, заменили прокладку, и все заработало дальше. Так сказать бабочкой из детского стишка сработал, которая крылышками махнула и море потушила. Как я уже говорил, ночью мои бойцы патрулировали территорию завода с оружием. Решил посмотреть оружие. Это итальянские винтовки, которые отобрали у итальянцев в конце 1930-х годов. Видно тогда их последний раз и чистили. Патроны все зелёные. Заставил всё оружие почистить, закрепить за бойцами. Патроны попробовали. Вроде стреляют. Соляркой всю ржу оттёрли. Чистка оружия стала производиться постоянно. У нас в поселке было 150 человек, включая женщин и детей. Мы находились на окраине города и у нас под окнами складывали трупы убитых за ночь нарушителей комендантского часа. А дальше – пустыня. У ворот сторож с палкой. У меня и у начальника по пистолету, да один «Калаш» с одним снаряжённым магазином. Там пружина в магазине не то, что осела, она там уже слиплась. Просил ещё магазины и патроны. Не дали. Помогли кубинцы. В Эфиопии в тот момент были две дивизии кубинцев, обороняли Эфиопию от Сомали. Каждый кубинский солдат знал три русских слова: «Здравствуй, русский брат». Все кубинские студентки: медики, педагоги и т. д. проходили практику в расположении кубинских войск в Эфиопии и Анголе. Всё это проходило под девизом: «Ребята мы вас помним и любим». У нас этот вопрос решался по другому – «Перебьёшься». Короче, домой меня через три месяца не отпустили. Я на каждом месте работал по три года. Так и здесь получилось. После возвращения работал научным сотрудником во ВНИИПО МВД СССР. Начинались мутные времена в нашем Отечестве, и мне пришлось ездить в оперативно-следственные группы по пока ещё не очень горячим точкам СССР. В 1992 ушел на пенсию. С единомышленниками подрабатывали грузчиками, потом создали транспортно-экспедиторскую фирму по перевозке груза и лет 10 успешно работали. Когда началась война в Чечне, мы увидели, что наших ребят туда бросают совсем не подготовленных. Собрались, собрали молодежь и занялись с ними военно-спортивной подготовкой. Спорт, рукопашка, прыжки с парашютом, ориентирование на местности, полевые выходы в лес, тактическая подготовка и т. д. В 2016 году будет двадцать лет, как я этим занимаюсь. У нас филиалы в трёх городах Якутии. По этому направлению пытаемся работать в Туле и в Киреевском районе. Являюсь почетным членом центра исторической реконструкции «Витязь». Мне помогают ребята, которые пришли к нам в двенадцать лет и выросли в нашем клубе «Ертаул», это русское слово в армии заменили немецким – «авангард». Занимаюсь краеведением Тульского края. Издал уже 16 книг по этой тематике и 2 по пожарной безопасности. За проведенную работу губернатором Тульской области награждён почетным знаком «Общественное признание» С 1990 года состою в Союзе Казаков России. Занимаюсь организацией и проведением военно-патриотической работы с подростками и молодежью. Член Научно-редакционного совета энциклопедии «Казачество». Март 2015 года, Тула. _______________________________________________________________ 12 февраля 2024 года 60 лет афганцу ТАМБОВЦЕВУ АНДРЕЮ ВЛАДИМИРОВИЧУ (Из книги «Время выбрало нас») ____________________________________________________________ Родился 12.02.1964 в Туле. Из семьи военнослужащего. В 1985 году окончил Ульяновское высшее военное командное училище связи. С октября 1985 года по октябрь 1987 года – в Афганистане: командир взвода связи 3-го батальона 276-й трубопроводной бригады. В 1987–1992 годах – в Прикарпатском военном округе. В 1992–1999 годах – в 106-й гвардейской воздушно-десантной Краснознамённой ордена Кутузова 2-й степени дивизии. Награждён медалью «За отвагу», другими наградами.

« назад