Вроде об организационно-штатной структуре медицинской службы Советской Армии учил два года на Военно-медицинском факультете в Томске, сдавал экзамены по ОТМС (Организация и тактика медицинской службы), но такой структуры…

– После окончания Сталинградского медицинского института в шестьдесят шестом году, – начинает свой рассказ подполковник медицинской службы в отставке Юрий Чуриков, – меня сразу призвали в Армию. Три года – начальник медицинской службы полка в Ракетных войсках стратегического назначения: Забайкалье, Подмосковье.

– Подожди. Ты обещал…

– В шестьдесят девятом году назначают меня старшим ординатором в противошоковое отделение отдельного медицинского отряда…

– По численности и функциональным обязанностям приблизительно равный медсанбату, – опять перебиваю Чурикова.

– За небольшим исключением: в этом ОМО было развёрнуто только пять (!!!) коек в двух палатах.

– ???

– Одна палата на одну койку – лично для дорогого Леонида Ильича Брежнева, вторая палата на четыре койки – для членов его семьи.

– Понятно, что к чему.

– Это – не всё. Наш и ещё один такой же отряд постоянно участвовали в учениях с полным развёртыванием: и летом, и зимой.

– Досталось тебе.

– Молодой был – тревоги, командировки, как-то проходили без последствий для здоровья. Да, что тебе рассказывать об этом – сам, поди, таким же был.

– Таким, таким.

– После ОМО – начальник отделения реанимации и анестезиологии в Ярославском госпитале, затем – в Центральном госпитале в Монголии.

– В восемьдесят первом ты осел в Туле.

– Да, в этом году я пришёл в наш Тульский гарнизонный госпиталь, в котором, через два года с приходом из Афганистана Станислава Ивановича Елизарова, начал с нуля создавать отделение анестезиологии и реанимации.

– И в восемьдесят седьмом сам «загремел» в Афганистан.

– Приказ есть приказ и никуда от него не денешься.

Первое лирическое отступление:

С первого сентября 1987 года по четвёртое января 1989 года подполковник медицинской службы Юрий Чуриков проходил службу в инфекционном госпитале в Баграме, в отделении реанимации. Госпиталь был развёрнут на пятьсот коек, и сорок коек занимало реанимационное отделение, в котором, в буквальном смысле слова, медицинский персонал вытаскивал с того света тяжелобольных (тяжелейше – больше подходит это слово) с брюшным тифом, вирусным гепатитом А, амёбной дизентерией, дифтерией.

– Юра, кишечные инфекции – понятно, а дифтерия – откуда? Кстати, о таком же случае вспышки дифтерии мне рассказывала Ольга Саратова.

– Кто его знает, откуда появилась у нас дифтерия – всего десять случаев, но невероятно тяжёлых. Ни на минуту не отходили от этих больных и не напрасно: ни одного не потеряли. Спасло их то, что, вопреки инструкций и наставлений, мы им в сутки вводили вместо 20–40 тысяч противодифтерийной сыворотки до 600 тысяч единиц.

– Скорее всего, не только лекарства и процедуры, но и ваш – врачебный и сестринский – уход за такими больными позволял им вновь становиться в строй.

Второе лирическое отступление:

Не только в своём инфекционном госпитале «вытаскивал» больных Чуриков: с одной стороны госпиталя располагался медсанбат, с другой – реабилитационный центр на полторы тысячи выздоравливающих: там тоже неоднократно приходилось применять навыки реаниматолога. И на «боевые» успевал ходить – тому свидетель орден «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» 3-й степени и медали Афганского правительства.

– Из Армии уволился ровно через двадцать пять лет «календарей» и ещё двенадцать лет проработал в своём родном реанимационном отделении. Сейчас – на заслуженном отдыхе.

– Дай тебе, Бог, здоровья и безбедной старости, мой дорогой.

15 января 2010 года,

Тула.

« назад