В семинаре принял участие Член Союза писателей России, Российского Союза ветеранов Афганистана НИКОЛАЙ МАКАРОВ, рассказавший о своём отце, воевавшем, в том числе, в разведке Брянского фронта и на Тульской земле.

По окончании семинара Н. МАКАРОВ подарил Филиалу авторскую книгу «КАВАЛЕРЫ ПОЛКОВОДЧЕСКИХ ОРДЕНОВ ЗЕМЛИ ТУЛЬСКОЙ».

Отрывок из книги «ПОКА Я ХОДИТЬ УМЕЮ…»

…Где-то прочитал в детском возрасте, не помню у кого: «Дети, будьте осторожны при выборе своих родителей».

Я не проявил ни йоты осторожности, нет, не в выборе места и времени рождения. Какая может быть осторожность, если на улице декабрьские под сорок (заканчивался, как ни странно, сорок седьмой, аж, прошлого века), а у матери тоже под сорок и более только с противоположным знаком. И тифозный мужской барак, куда свозили со всего Мичуринска и окрестностей (Тамбовские бурые товарищи – мои земляки, и тем горжусь) умирать, а кому посчастливится, то и выжить, послевоенных бедолаг. Мать в тифозном бараке рожала. Я в тифозном бараке родился. Мать и я выжили. Как выжил в сорок втором и мой отец – Макаров Алексей Дмитриевич.

Вечная ему память!

Хотя по всем канонам отечественной и мировой медицины выжить был не должен.

…Группу разведчиков (фронтовых разведчиков!), только что вернувшихся из рейда по немецким тылам, бросили на прорвавшиеся вражеские танки.

Штаб фронта отошел – совершил отступающий маневр. Танки встали, подорванные гранатами разведчиков. Сами разведчики полегли в февральском мелколесье. Через три дня эта местность была, хоть и неглубоким, но вражеским тылом. И через три дня этим февральским мелколесьем, мимо подбитых танков, мимо павших бойцов, возвращалась к своим уже другая группа разведчиков. И присела, прячась от ветра, у одного подбитого танка перекурить перед последним броском к линии фронта. Покурили. И увидели. Увидели, что у одного нашего (!) «трупа» на губах тает снег. У мертвых снег на губах не тает.

Живой! Наш! Потащили. Падая от усталости, потащили еле дышащее, полумертвое, обмороженное тело к своим. Через линию фронта. Он же – наш! Ну, и что – безымянный. Он – наш!

И дотащили. С обмороженными ногами. С осколками в этих ногах. С осколками в позвоночнике. Дотащили!

Было отцу в ту пору восемнадцать лет и полтора месяца. А до этого, в декабре сорок первого (и восемнадцати не было – пацан пацаном, а фронтовая разведка) получил он Орден – Красное Знамя за номером 236283… (Небольшая поправка: не наградили отца в сорок первом, а только представили к награде, а орден ему вручили только в сорок шестом). Кому в сорок первом давали такие награды? Что надо было совершить?

Отец рассказывал, но, каюсь, забыл. И мать забыла. Хотя какое это имеет значение, – за что конкретно получена награда. За дело, за ратное дело получена. За защиту Родины! За защиту нашей Родины!!!

Вечная ему память!

Вечная память всем, павшим за нашу Родину!

МЫ ШЛИ ДОРОГАМИ ВОЙНЫ

В 1985 году в Приокском книжном издательстве вышел сборник стихов «Мы шли дорогами войны». В этом сборнике напечатаны и стихи моего отца, к тому времени жившему в Туле.

Алексей Макаров

Алексей Дмитриевич Макаров, окончил среднюю школу в тот год, когда началась война. Ушел добровольцем в действующую армию. Воевал в разведывательно-диверсионной группе на Брянском фронте, в Орловской и Тульской областях. Участник зимнего наступления 1941–1942 годов. Тяжело ранен. Остался без обеих ног. Являясь инвалидом Великой Отечественной войны первой группы, окончил Мичуринский учительский институт и заочно Тамбовский пединститут.

Член ВКП(б)/КПСС с 1944 года.

Тридцать пять лет до ухода на пенсию Алексей Дмитриевич работал учителем, завучем, директором Ново-Тарбеевской средней школы Мичуринского района Тамбовской области.

Сейчас живет в Туле.

Награжден орденами Красного Знамени, Отечественной войны 1-й степени, боевыми и трудовыми медалями, нагрудным знаком «Отличник народного просвещения».

* * *

Мы разбили миф немецкий,

Ложь фашистских главарей

Наступлением советским,

Гулом мощных батарей.

Фрицы пели песню эту:

«Отступаем мы зимой,

Наступаем жарким летом:

Не в мороз, а в летний зной».

Что ж случилось в сорок третьем?

Не в июльский же мороз

Вдруг под Курском немцев встретил,

За Орел их вдруг отнес?

Дело тут не в том, что лето,

Что зима или весна,

Не в немецких дело сплетнях –

Бой за жизнь ведет страна.

Август 1943 г.

МЫ – В СТРОЮ

Когда ж это время нам плечи согнуло?

Когда ж побелела у нас голова?

Мальчишками были, сражаясь под Тулой.

Ни шагу назад: ведь за Тулой – Москва.

Как будто вчера отбивали атаки.

Одну за другою – двенадцать подряд!

Как будто вчера полыхал, словно факел,

Тот танк, остановленный связкой гранат.

Трещал пулемет, автоматы строчили,

Снаряды и мины, и бомбовый шквал.

Мы в памяти этот рубеж сохранили,

Солдат, офицер, медсестра, генерал.

Как будто вчера поднялись в Подмосковье

В атаку: «За Родину, братцы! Ура!».

И гнали врага, обливаяся кровью,

Как будто бы было всё это вчера.

Когда ж это время согнуло нам плечи?

Когда ж голова побелела у нас?

Нас меньше становится с каждою встречей.

Но всё же, как прежде, в строю мы сейчас.

ПРО ИГРЫ

Отец играл в Чапаева,

В Папанина играл.

«Сражался» он отчаянно

И «полюс» покорял.

Был Шмидтом он и Чкаловым,

В атаку с Павкой шёл.

Держал он знамя алое

У речки Халхин-Гол.

Когда война нагрянула –

Отцу пятнадцать лет.

Пожарища багряные –

И детства нет, как нет.

Чтоб бить врага заклятого,

Надел шинель отец.

И в мае сорок пятого

Сказал: «Войне конец!».

ПОРТРЕТ

На стене висит портрет.

Мне сказали: «Это дед».

Мамин папа – дед родной.

Я смотрю: он молодой.

Дед бывает с бородой.

Обязательно седой.

На портрете нет усов,

Много разных орденов.

Под пилоткой кудри вьются.

А глаза – глаза смеются;

Молодой он, он не дед,

Не обманывай, портрет.

Я его люблю такого:

Не седого, молодого.

Больше всех его люблю:

Он... за Родину... в бою...

Где-то около Берлина,

Мне сказали, есть могила.

Там такой же есть портрет:

Молодой, а мне он дед.

« назад