Прочитав в книге «Афганцы Тулы» о себе, Янов выразил недовольство публикацией (хорошо – словами, а не занесением недовольства в грудную клетку автора). Дескать, написанное не соответствует действительности, то есть, не соответствует его рассказу. На мои возражения о том, что всё написано с его слов только с авторской импровизацией, Янова не убедили. Каждый оставался при своём мнении до тех пор, пока автор не предложил компромисс: пусть недовольный Янов сам напишет для второй (то есть, для этой книги) свои воспоминания о войне в Афганистане, своё видение результатов той войны.

На том и порешили.

Вначале – отрывки из интервью гвардии полковника в отставке Николая Янова газете «Десантники России» (№ 6 (10) от 20.04.2009).

«...Сказать честно, память об Афганистане навевает самые противоречивые воспоминания: горечь потерь, гордость за наших офицеров и солдат, с честью выполнивших долг, гордость за Советскую Державу. Мы там, в Афганистане, победили, а вывод войск был абсурдом – из Афганистана уходила победившая в войне Армия. К концу войны наши боевые потери стали минимальными. Были несчастные случаи, потери от болезней, неосторожное обращение с оружием. Короче, всё то, чем грешила и грешит армия на большой земле, но – ещё раз повторяю – боевые потери были сведены до минимума.

Среди мирных жителей небезуспешно трудились наши отряды агитпропаганды. Командиром одного такого отряда в 103-й вдд был гвардии майор Сергей Колегай – первый председатель Правления ТО СВА, созданного в Тульской области в 1997 году. Советские офицеры и солдаты, практически без оружия, разъезжали по «душманским» аулам и раздавали продукты, медикаменты, предметы первой необходимости; с ними вместе выезжали и трудились врачи, психологи, другие специалисты. И отношение коренных жителей к нам на глазах менялось. И тут, в январе 1989 года грянул приказ на выход...

В феврале погода в Кабуле напоминает российскую глубокую осень: периодически выпадающий снег тут же превращается в слякотную жижу, цепко держащую сапоги и колёса машин. Но настроение приподнятое – война, которую мы вели почти десять лет, подходит к своему завершению, и мы считаем часы до вывода.

К началу февраля 1989 года с территории Афганистана были выведены почти все части и соединения 40-й армии, за исключением блок-постов стоящих на охране четырёхсот километров дороги, идущей от Кабула на север, через горные хребты Гиндукуша, до Хайратона – перевалочной базы советских войск на границе с Узбекистаном.

...Управление частями 103-й вдд, движущимися по дороге к границе, и связь с 40-й армией осуществлялась со стационарного центра боевого управления (ЦБУ), на котором я постоянно находился после убытия с главными силами штаба дивизии. В моём подчинении оставались офицеры разведки, артиллерии и связи. Мы ждали приказ на совершение марша.

Горные перевалы в это время становятся непроходимыми из-за большого количества снега. Вероятность нападения противника значительно уменьшалась. Исходя из характера и масштабов целей, для их уничтожения привлекались штурмовая авиация и боевые вертолёты. Для связи с авиацией на нашем ЦБУ находился авианаводчик со средствами связи. Сведения о результатах наносимых огневых ударов мы получали от наших разведывательных групп или через осведомителей, завербованных из местного населения.

Одновременно с началом нашего выхода в ночь с 5 на 6 февраля, на аэродроме Кабула и сторожевых заставах вокруг него оставался только 3 пдб 357 пдп. В расположение 14-го военного городка были допущены подразделения «зелёных», т. е. вооружённые силы Афганской армии (их на картах отмечали зелёным цветом). Солдаты из «зелёных» начали бегать как муравьи по городку и растаскивать из казарм кровати, постельные принадлежности, кондиционеры; из столовых – посуду и другую утварь; всё, что можно было утащить. При этом беспорядочно стреляли из стрелкового оружия. Поэтому мне со связистами пришлось выезжать из городка в готовности отразить нападение. Во всех городках после ухода Советских войск были оставлены и переданы подразделениям Афганской армии все объекты, включая щитовые казармы и вспомогательные помещения.

После встречи в районе «Тёплого Стана» (так назывался район в северной части Кабула) с главными силами 357 пдп – последней войсковой части, ушедшей из Кабула по дороге на север к границе, – я приступил к выполнению обязанностей начальника штаба сил тылового прикрытия. В состав этой тыловой группы входили подразделения разведки, сапёров, химиков, авиационных и артиллерийских наводчиков, технического замыкания. По ходу движения мы снимали сторожевые заставы и отправляли их впереди себя по принципу «снятия чулка». В замыкающей колонне следовал и основной КП 103-й вдд во главе с командиром дивизии гвардии полковником Бочаровым Евгением Михайловичем.

Путь до въезда на серпантин перед перевалом Саланг – около 100 километров – преодолели за светлое время суток. Техника была подготовлена хорошо, и остановок по техническим причинам не было. Останавливались только для пропуска вперёд подразделений 40-й армии, снимавшихся со сторожевых застав, стоящих вдоль дороги. Их место занимали «зелёные», но на многих заставах уже стояли бородачи с оружием в национальной одежде: чалма, длинная, до колен, рубаха, шаровары, подвязанные шнурком, русские галоши на босу ногу и накидка, обёрнутая вокруг тела. В разговоре с нами они сожалели о том, что мы уходим и им придётся вновь осваивать забытый за время войны труд; что не смогут больше зарабатывать на убитых «шурави», подбитых танках, сожженных машинах, сбитых самолётах и вертолётах, чтобы кормить свои многодетные семьи. Они так и кричали нам вслед: «Шурави! Вы зря уходите... Теперь нам придётся пахать землю...». При этом «приветливо» махали автоматами. Нам тоже было грустно и тяжело смотреть на остающиеся валяться вдоль дороги остовы сгоревшей и подбитой нашей техники.

На перевале, на высоте 4910 метров, разыгралась настоящая февральская вьюга. Тяжелогружёные автомобили с прицепами не могли преодолевать гололёд, и их приходилось тащить танками, БТР-ами, бульдозерами на противоположную сторону туннеля, где в это время светило солнце и был полный штиль.

К полудню, когда КП дивизии преодолел туннель, перед входом в него, впереди нашего арьергарда и технического замыкания, стояла колонна 357-го пдп. Неожиданно сзади колонны я увидел вначале небольшое облачко снежной пыли и услышал лёгкий шелест. Соскользнув с противолавинного козырька над верхним дорожным ярусом, лавина на глазах превращалась в огромный поток, перепрыгивая как по ступенькам с одного витка дороги на другой. Когда секунд через тридцать всё закончилось, я увидел, что метрах в ста впереди и выше места, где я находился, образовалась прореха в колонне машин, а ниже под обрывом валяются два грузовых КАМАЗа и один УРАЛ, разбросанное имущество из этих машин, также услышал крики людей о помощи.

Все мы, кто находился вблизи, бросились вниз и стали разгребать снег и вытаскивать людей, сметённых лавиной. Всего откопали пять человек. Трое из них отделались лёгкими травмами, а двоих спасти не удалось – они были придавлены автомобилями и задохнулись. Искорёженные машины пришлось бросить на месте падения. Боевые машины и автотранспорт, попавший под лавину, выковыривали из спрессованного снега вручную ломами и сапёрными лопатами.

Форсирование перевала продолжалось всю ночь и весь следующий день. Трудности в преодолении перевалов зимой коснулись нас так же, как и душманов. Разница была лишь в том, что «духи» могли ждать до весны, а нам нужно было двигаться домой, даже с потерями.

В дальнейшем марш проходил без особых осложнений, с остановками на ночёвки и для заправки техники. Хронология тех событий представляется такой.

Вечером 8 февраля колонна арьергарда и технического замыкания прибыла в Пули-Хумри, где заканчивался первый этап марша.

В середине дня 9 февраля с Саланга подошли подразделения 345-го опдп после передачи перевала под охрану «зелёным».

10 февраля с утра начался второй этап марша с одной ночёвкой в районе между населёнными пунктами Айбак и Ташкурган.

11 февраля в 10.00 начался вывод прославленного 345-го опдп, в строю которого находились и мои сослуживцы по Союзу и Афганистану: Гена Миско, Женя Коновалов, два Владимира – Иванов и Бурцев. На броне с полком было вывезено и тело последнего убитого в этой войне солдата – гвардии рядового Ляховича Игоря Альбертовича.

И вот, в 10.30 13 февраля 1989 года последняя колонна Советских войск начала движение к мосту через Аму-Дарью.

Я ехал в этой колонне на радийном БТРе последним, и ровно в 10.30 доложил по радио командиру дивизии, что граница пройдена, отстающих нет.

Встречающих на нашей стороне в этот раз было мало, многие стояли с плакатами, на которых были написаны фамилии солдат и наклеены их фотографии.

За свою работу по обеспечению выхода с территории РА подразделений ОКСВА я был награждён орденом «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» 3-й степени...

...После передачи сторожевых застав аэродрома Кабула «зелёным» в ночь с 14 на 15 февраля 1989 года по решению главного военного советника генерала Варенникова взлёт военно-транспортных самолётов с личным составом 3 пдб 357-го пдп на борту производился не как обычно, «один за одним», а с потушенными бортовыми огнями и разным курсом взлёта, что сопрягалось с большими сложностями, и требовало от лётчиков высочайшего мастерства. Эти предосторожности оказались не напрасными: темнота и эхо от работающих турбин затрудняли определение местонахождения самолётов на поле аэродрома для целившихся в них моджахедов. При взлёте второго самолёта противоположным курсом он был обстрелян из крупнокалиберного пулемёта со стороны сторожевой заставы, оставленной «зелёным», но... по курсу первого взлетевшего самолёта. Третий борт, взлетевший по курсу первого самолёта, обстрелу не подвергался. Благодаря мудрому решению генерала Варенникова была сохранена жизнь почти трёхсот человек...

...15 февраля командующий 40-й армией генерал-лейтенант Борис Громов прошёл пешком под прикрытием разведбата 201-й мсд по Термезскому мосту через Государственную границу на территорию СССР и объявил, что соединения и части ОКСВА выведены полностью и сзади него не осталось ни одного солдата.

Позже мы узнали, что те триста человек, зачисленные нашей пропагандой пропавшими без вести, как дезертиры, перебежчики, добровольно сдавшиеся в плен – это тоже наши солдаты, дети, мужья, отцы, как и те четырнадцать с половиной тысяч отдавших свои жизни по приказу Советского руководства за чужую революцию...

Размышления гвардии полковника в отставке Николая Янова о войне в Афганистане:

– Ввод ОКСВ в ДРА в 1979 году, в целях спасения марионеточных режимов правления, был неоправданным (примеры: Эфиопия, Ангола и др.). Ввод войск с точки зрения обеспечения военной безопасности на южных границах СССР, был в то время необходимым и подготовленным.

Доказательством этого, по моему мнению, как офицера штаба, является проверка возможностей ВТА ВС СССР по переброске в Забайкалье 106-й гв. вдд со всеми материальными средствами и вооружением в марте 1979 года. Я тогда участвовал в планировании десантирования 51-го гв. пдп, будучи заместителем начальника штаба полка.

– Вывод войск из РА в феврале 1989 года в полном составе, когда были решены почти все вопросы безопасности пребывания, обеспечены возможность и способность полностью контролировать территорию и не допускать нападения каких-либо значительных сил, противодействующих существующему режиму власти, был неадекватный потерям личного состава (особенно, в первые годы), вооружения и боевой техники, затраченным материальным средствам и гуманитарным вложениям в эту кампанию за десять лет.

– Вывод войск не был оправдан ещё и тем, что к середине 1988 года под контролем частей и подразделений ОКСВ, находились почти 100 % городов и крупных населённых пунктов, дорог, горных проходов и перевалов, которые были опоясаны сетью сторожевых застав, в том числе – горных, имеющих на вооружении танки, артиллерию и миномёты, крупнокалиберные пулемёты, АГС, ПТУРы, приборы оптического наблюдения, надёжные средства связи.

На всех заставах и в щитовых казармах был налажен благоустроенный быт для несения боевого дежурства и отдыха личного состава. Подразделения, не занятые на боевом дежурстве, занимались боевой подготовкой. К тому времени крупные боевые операции уже не проводились.

Мелкие группы душманов, караваны с оружием и контрабандным товаром уничтожались или захватывались на путях движения. Управление действиями засад и развед-диверсионных групп в засадах осуществлялись с ЦБУ (Центра боевого управления) 40-й армии, 103-й гв. вдд, 345-го гв. опдп и других частей и подразделений.

Боевые потери в это время были единичными и квалифицировались, как ЧП, с производством тщательного служебного расследования.

Для защиты объектов, населённых пунктов и территорий, не имеющих стратегического значения, привлекались подразделения «зелёных» (ВС РА) и «Царандоя» (МВД РА). Готовили и обучали их советские военные советники (мушаверы). Одним из них был туляк гвардии полковник Виктор Мордвинцев (ныне – умерший после болезни).

Существовало негласное соглашение о взаимном ненападении с лидерами основных вооружённых группировок моджахедов Ахмед Шахом Масудом, Гульбеддином Хекматиаром, генералом Дустумом.

Продолжалось оказание большой гуманитарной помощи, в том числе – гражданскими специалистами, которые строили различные объекты, работали во многих сферах жизнедеятельности страны.

– По мнению профессора Гарвардского университета (США) Марка Крамера, если бы не мощная военная помощь, оказанная афганским моджахедам США, Саудовской Аравией, Китаем и Пакистаном, советские войска без особого труда решили бы с самого начала свою задачу. Как писал учёный, умелое сочетание тактики выжженной земли, вертолётных ударов и действий небольших групп специального назначения (это именно то, что не хватало американцам во Вьетнаме) привело к огромным потерям среди моджахедов и вынудило их полностью покинуть ряд провинций.

С середины 1980-х годов «партизаны» не захватили ни одного крупного объекта, занятого Советской Армией; им не удалось помешать развёртыванию и перемещению крупных армейских группировок. По этой причине Крамер называл решение М. Горбачёва о выводе войск из Афганистана данью политической конъюктуре, уступкой, сделанной ради улучшений отношений с США.

– Для того, чтобы иметь военно-политическое влияние на расстановку сил в Центральной Азии, необходимо было, по моему мнению, как минимум, оставить после вывода ОКСВ, на территории РА две военные базы, оснащённые самыми боеспособными силами и средствами на правах аренды на аэродроме Баграма – 345 гв. опдп, на аэродроме Кандагара – 103 гв. вдд, усиленные фронтовой и армейской авиацией и армейской артиллерией.

– Необходимо было продолжать оказывать военную и гуманитарную помощь РА и влиять на замену марионеточного правительства Наджибуллы, на реально демократическое правительство с участием представителей крупных оппозиционных вооружённых группировок, вплоть, до зарождающегося движения «Талибан», являющегося ярым противником производства и распространения в то время наркотиков на территории и за пределами страны.

Продолжение воспоминаний гвардии полковника в отставке Николая Янова:

«...Последняя масштабная боевая операция по разблокированию города Хост на юго-восточной границе с Пакистаном проводилась с ноября 1987 года до середины января 1988 года, когда началась подготовка и выход из РА основных частей 40-й армии.

В течение 1988 года проводились отдельные развед-диверсионные и засадные действия силами мелких разведгрупп на путях движения караванов с оружием и товарами со стороны границы с Пакистаном; а также – силами сторожевых застав, расположенных вокруг Кабула и других крупных населённых пунктов по недопущению их обстрелов моджахедами реактивными снарядами и из других видов оружия.

В ходе проведения операции «Магистраль», участником которой мне довелось быть (первый орден – Красной Звезды), запомнился трагический случай, когда в одну из ночей на КНП дивизии поступил доклад с одной из высот в районе перевала Сатау-Кандав, занятую накануне вечером подразделениями 350-го гв. пдп. Командир полка подполковник Александр Попов (ранее служивший командиром 3 пдб 51 гв. пдп) доложил, что от одиночного артиллерийского снаряда на КП полка погибла группа артнаводчиков артиллерийского полка 103-й гв. вдд в составе трёх человек, расположившихся на ночной отдых.

О случившемся я сразу доложил командиру дивизии генералу П. С. Грачёву, который тут же приказал начальнику разведки дивизии подполковнику Сергею Шевбунову разобраться, какие артиллерийские батареи 40-й армии вели огонь по высоте этой ночью.

Через тридцать минут на КП был доставлен командир 122-мм артиллерийской батареи Д-30, на карте которого были обозначены беспокоящие огни по высотам. Этот командир не получил новых данных от своего начальника штаба артиллерии и приказа о прекращении огня, в связи с занятием высоты нашими подразделениями.

Наши офицеры, находившиеся в это время на КНП дивизии, вынуждены были, практически физически, воспрепятствовать П. С. Грачёву, который в ярости хотел застрелить из личного пистолета незадачливого (мягко говоря) командира батареи. Все были просто в шоке от такого «взаимодействия» и безответственности командования и ответственных офицеров штаба 40-й армии.

После этой операции мне пришлось в течение 1988 года мотаться – летать и ездить – с проверками по частям и сторожевым заставам вместе с вновь назначенным командиром дивизии гвардии полковником Е. М. Бочаровым, после убытия П. С. Грачёва на учёбу в Академию Генерального штаба.

Краткая биографическая справка:

– в Туле с 1961 года: токарь на комбайновом заводе;

– 1964 год – окончание средней школы рабочей молодёжи;

– 1968 год – окончание Рязанского высшего воздушно-десантного училища, в 1980 году – Высших офицерских курсов «Выстрел» при Военной академии имени М. В. Фрунзе;

– в 106-й гвардейской воздушно-десантной Краснознамённой ордена Кутузова 2-й степени – командир разведвзвода, командир парашютно-десантной роты, заместитель начальника штаба 51-го гвардейского парашютно-десантного полка, старший помощник начальника оперативного отделения штаба дивизии;

– в 1989–1991 годах – старший преподаватель военной кафедры ТГПИ имени Л. Н. Толстого;

– в 1987–1989 годах – служба в 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии имени 60-летия СССР (Афганистан);

– участник 11 боевых операций;

– награждён орденами Красной Звезды, «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» 3-й степени, медалями;

– ветеран боевых действий в Афганистане, ветеран 106-й гв. вдд, член РСВА, член Союза десантников России.

Декабрь 2014 года,

Тула.

« назад