У Лёшки Храмова отец был прибористом номер один в ВДВ, старший прапорщик, очень уважаемый человек. Мог своего сына устроить на любую должность, на любую «тёплую» должность в Воздушно-десантных войсках.

Но сын, после пяти месяцев пребывания в «учебке», в декабре 1980-го года оказался в Афганистане. Добровольцем.

За полтора года он в колоннах за рулём большегрузного КАМАЗа совершил более сорока рейсов по маршруту Кабул–Хайратон (на той стороне Речки располагался, тогда ещё, советский Термез) и обратно. Были обстрелы колонн, были бои с «духами», были ранения (к счастью, лёгкие ранения). И были заслуженные награды: медаль «За отвагу» и орден Красной Звезды.

Потом – два года отдыха от войны, от военной службы: загулы, выяснения отношений со всеми и каждым, размышления о смысле жизни, наконец, драки с непредсказуемыми вытекающими последствиями.

– Как-то ранним утром я понял: не тем занимаюсь, не для меня такая жизнь. Подал документы в школу прапорщиков, которую окончил в восемьдесят четвёртом году. Два года прослужил в отдельном батальоне десантного обеспечения…

С восемьдесят четвёртого я и сам хорошо знаю прапорщика Храмова. Он часто был выпускающим с самолёта Ан-2 на парашютных прыжках. В том числе, не раз и мне приходилось вместе с ним прыгать с парашютом из одного самолёта. И вдруг Лёшка «пропал»…

– Два года, – Храмов продолжает рассказ, – я упрашивал комбата подполковника Бабайкина, чтобы он подписал мне рапорт о направлении в Афганистан. Ни в какую. Как я его не умолял, какие только доводы не приводил – нет и только нет. Но момент всё же не замедлил подвернуться: комбат уходит в очередной отпуск и за него остаётся командовать батальоном начальник штаба майор Алексеев. Его тоже пришлось долго упрашивать и умолять и в конце концов он подписал рапорт. На проводы приехали, вышедший из отпуска командир с начальником штаба, называя меня авантюристом, проходимцем, искателем «лёгкой» жизни и приключений на свою ж… В последний день перед отъездом телеграммой вызвал родителей.

– Почему так?

– Если бы отец узнал раньше о моём отъезде в Афганистан, он использовал бы все свои связи в ВДВ, чтобы меня не посылали туда во второй раз, даже не смотря на подписанный приказ.

– Второй раз было труднее или легче?

– Было иначе. Опять попал, благодаря туляку, заместителю командира дивизии по вооружению полковнику Бракоренко Ивана Ивановича, в 357-й полк, который располагался на горе в крепости. Крепости, кстати, которую в своё время не смог покорить сам Александр Македонский. Два года, с восемьдесят четвёртого по восемьдесят шестой, (на этот раз – в качестве сопровождающего грузы, а не за «баранкой», что, отнюдь, не легче) опять тот же маршрут: Кабул–Хайратон и обратно – по горным дорогам, по туннелям, под обстрелом душманов. Но надо быть справедливым: на наши колонны, колонны десантников, «духи» нападали намного меньше, чем на другие, пехотные колонны.

– И орденом «За службу Родине в Вооружённых Силах» 3-й степени тебя наградили за эти рейсы?

– За них. – И ни слова больше, сколько я не расспрашивал Алексея о подробностях. – Служил, воевал. Как все.

– После Афганистана?

– До увольнения в запас в девяносто седьмом году служил прибористом в батальоне связи…

– «Попутно» совершив более тысячи прыжков, – перебиваю его. – Что после увольнения?

– Тяжёлые настали времена. – Лёшка горестно вздыхает. – Запил по-чёрному. Пустота образовалась какая-то после армии. Потерял смысл жизни. Не знал куда приложить свои силы, к какому берегу пристать, чем заняться. И опять, как после первого большого загула, через два года пьянки, вдруг наступило отрезвление. Чем занимаюсь? На что трачу свою жизнь? Кто, как не наше поколение, поколение, прошедшее Афган, Чечню, другие «горячие» точки будет воспитывать, показывать пример молодёжи, своим детям? Бросил сразу и десять лет капли спиртного не было во рту.

Что к этому добавить? Пять лет гвардии старший прапорщик запаса Алексей Храмов ходит по школам, приводит школьников в музей «Памяти и боевой славы интернационалистов» и рассказывает, рассказывает о своих товарищах живых и погибших, о том, как они воевали, как защищали Родину, нашу Родину.

– Понимаешь, Алексеич, – он намного моложе меня, – смотришь на нынешних пацанов и с удивлением замечаешь, что у многих не забиты мозги сникерсами-гамбургерами и игральными автоматами, несмотря на телевизионное оболванивание, как бы не хотелось некоторым «штатским», многие интересуются нашей военной историей, с интересом слушают нас, ветеранов, задают уйму вопросов, не остаются равнодушными. Это – радует, это – бальзам.

И его сокровенное признание:

– Может это показаться и высокопарным, но болит, жутко болит душа за Родину, за Россию, за Русь… Прикажи – и первым, как в сорок первом наши отцы и деды, встану на защиту нашей Земли-матушки…

Апрель 2009 года,

Тула.

« назад