А неча было в четырнадцать лет фраериться перед девчонками и выкалывать себе на плече всякий разный там факел какой-то свободы. Выискался, понимаешь, доморощенный Пабло Пикассо пополам с Малевичем. В десант ему захотелось – накось выкуси: кайло и ломик в придачу не желаете, молодой человек? Красный свет татушникам и всяким разным там татуировщикам в элитные войска. Понятно? Или повторить для бестолковых? Старший Лёшка, на двадцать три с половины минуты, но всё же старший, тот без дури в голове, сразу попадал в десантуру. Так ему в шестнадцать лет и сказали в военкомате на первой приписной комиссии. Но радости от этого мало. Не было вообще никакой радости – он тоже гремел вместе со свом младшим оболтусом в стройбат. А куда ещё? Приказы надо знать: братья-близнецы по Приказу Министра обороны, самого Министра (!), должны служить в одной части. Мало того – в одном подразделении, в одной роте. Куда иголка – младший Сашка, туда и нитка – старший Лёшка. Вишь, как оно меняется местами: кто был младшим, попёр поперёк батьки, тьфу, ты – поперёк старшего брательника. Правда, не туда попёр. Но мир не без добрых людей, даже в военкомате. Подсказали умные дядечки в погонах, чтобы не распускали нюни, а гнали на всех парах в ДОСААФ и там записывались в парашютную секцию.

В ДОСААФе их ждали с распростёртыми объятиями? Ага, щас, разбежались. На пятьдесят мест претендовало под две сотни желающих откосить в будущем от всякой там пехоты и от пародии на настоящую Армию – стройбата и служить только в Войсках дяди Васи.

Братья подоспели вовремя. Сорок восемь фамилий были записаны, счастливцы стояли в сторонке и со смехом наблюдали, как необузданная и разъярённая толпа сверстников в полторы сотни глоток орала свои фамилии, требуя место в заветном списке, готовая снести с лица земли столы, стулья, тренера и всё здание аэроклуба вместе со стареньким «Кукурузником». Видя такую удручающе-неприглядную картину Репина «Приплыли», старший Альховик – на то он и старший – с тыла ужаком просочился между ног незадачливых претендентов и тихо-тихо прошептал (Во – психолог!) на ухо тренера:

– Пишите Альховики, братья-близнецы Альховики. И никому не будет обидно. Из оставшихся.

Прыжки прыжками, десантные войска теперь никуда от них не денутся – пора и о профессии подумать. Благо в Целинограде (прежде – Акмолинск, потом – Акмола, сейчас – Астана), как и во всей стране, во всей Державе, полно всяких и всяческих учебных заведений, где выучат на кого угодно, было бы желание.

Стоп!

Почему – стоп? Что не понятно?

Как бульбаши – не путать с бурнашами из «Неуловимых» – то есть белорусы оказались в начале семидесятых прошлого века на севере Казахстана, тогда ещё – на севере Казахской Советской Социалистической Республики? В ссылку что ли кого из родственников сослали?

Как, как, закакали совсем: отец у них был непревзойдённым асом-экскаваторщиком на уникальном немецком – из самой ФРГ – агрегате, которых в Союзе в наличии числилось всего две единицы. Один экскаватор в Белоруссии, другой – в Казахстане. Но! Но в Белоруссии отцу платили всего – давайте посмеёмся вместе – 120 (сто двадцать) рублей. Отсмеялись? В Казахстане за ту же работу в первый месяц заплатили – опять давайте посмеёмся вместе – 800 (восемьсот!) рублей. Плюс премия. А то – как, да, как.

Профессию братаны выбрали не хуже других – газоэлектросварщик, которой обучали в ГПТУ № 177. То есть они стали ГПТУшниками и на комсомольском собрании этих самых ГПТУшников, когда Альховики обучались на втором курсе, младшему надоело дремать под монотонные дифирамбы самим себе выступающих и он с места возмутился. Дескать, хватит болтать обо всём и ни о чём. Дескать, пора навести в общаге порядок, где деды – третий курс – затерроризировали второй, не говоря уже о первом курсе, понимаешь. Встал, повернулся и вышел из зала.

Поднял проблему? Вот и решай её сам. Без Сашки Сашку-то враз и женили, избрав в его отсутствии секретарём комсомольской организации всего училища. Один он, конечно же, не справился бы с этой проблемой. На помощь братьям пришли их лучшие друзья и после жестокого мордобоя (первый разряд по боксу он и в Африке – первый) третьекурсников общежитие ГПТУ № 177 стало образцово-показательным и лучшим среди себе подобных во всём Целинограде.

Тут незаметно подкрался и призыв в ряды нашей тогда ещё доблестной Советской Армии, в Воздушно-десантные войска, в 103-ю гвардейскую воздушно-десантную дивизию (вот и вернулись Альховики на ридну Белоруссию, на ридну Витебщину), в 350-й гвардейский парашютно-десантный полк, в разведроту. А куда ещё прикажете призывать братьев-близнецов, имеющих более 150 прыжков с парашютом (и Сашкина татуировка на правом плече теперь ничегошеньки не значила) и в придачу - по первому-второму разряду по плаванию, стрельбе, лёгкой атлетике, боксу?

Год мирной жизни, то есть мирных дней службы и год Афганистана. Они – братья-близнецы Альховики – одними из первых входили в Афганистан.

«Входили в Афганистан» - всего три слова, одно из которых предлог в одну букву. Входили…

…Ил-76 с разведчиками на борту, прикинувшись гражданским самолётом, в вечернем полумраке по приборам зашёл на полосу, но промахнулся и приземлился за тридцать-пятьдесят метров до бетонки. Взлетел, пошёл на второй круг и только тогда диспетчера Кабульского аэропорта осветили взлётно-посадочную полосу. Десанту этого и надо было: на ходу, выскакивая из чрева самолёта, разведка сразу показала кто есть ху и на чьей улице нынче праздник. Группы разведчиков окружили полосу, ощерившись во все стороны автоматами и пулемётами, приготовив гранаты. Старшему Альховику и ещё восьмерым десантником «досталось» блокировать нефтехранилище, которое, как оказалось впоследствии, охраняло более тысячи личного состава с бронетехникой. Смяли бы наших в одночасье и не поперхнулись бы. Но, но история не имеет сослагательного наклонения – поэтому 25 декабря 1979 года близнецы-братья Альховики и ещё девяносто восемь десантников вошли в Афганистан, обеспечив бескровную посадку основным силам дивизии. Об этом писали, кому не лень, порой противореча всем и каждому, путаясь в деталях и мелочёвке. Да, Бог с ними, нам близнецов подавай.

Пожалуйста, не заржавеет.

Кто может с первого раза отличить, распознать почти абсолютно похожих близнецов? Если и родственники их постоянно путали. И сейчас – оба поджарые, ни грамма лишнего веса, оба голубоглазые, оба целеустремлённые, с чувством юмора и чувством собственного достоинства, готовые в любой момент прийти на помощь своим друзьям, своим родным и близким, своим «афганцам» и жёнам-вдовам, оба с усами, с открытыми добрыми улыбками. Попробуй их распознай? Мне удалось с первого раза. Запросто, почти не глядя.

Вот Лёшка, Алексей Иванович Альховик – картуз, то есть офицерская, ясен пень, фуражка, китель со старшелейтенантскими звёздами на погонах, галстук, как и всё обмундирование, защитного цвета, непринуждённый беглый разговор на монгольском языке со слегка заметным белорусским акцентом, академический значок и «Гвардия», где им и положено висеть. Четверо детей. Красавица жена. Всё – при нём.

И вот Сашка, Александр Иванович Альховик – голубой берет набекрень, тельняшка в голубую полосочку, сержантские лычки на погонах, непринуждённый беглый разговор на русском со слегка заметным белорусским акцентом, жёлтая и красная полосочки за тяжёлое и лёгкое ранение, «Гвардия», где им и положено быть. Трое детей. Красавица жена. Всё – при нём.

– В школе, в ПТУ сам Бог велел меняться местами, а в армии? – Дошла очередь и до вопросов.

– В зимнем разведвыходе, – поочерёдно вспоминая подробности, Альховики окунаются в восемьдесят восьмой прошлого столетия, – после восьмидесятикилометрового марш-броска в небывало жуткий мороз вся «салажня» поотморозила ноги. Кто – меньше, кто – больше. Сашку и ещё одного бедолагу, как наиболее сильно пострадавших, положили в лазарет полкового медпункта, а остальных стали гонять пуще прежнего. На седьмой день Лёшка заменил на нагретой больничной койке Сашку и за три часа сна в тепле, полностью восстановив силы, вновь был как огурчик. Так и служили, выручая и подменяя друг друга в особо щекотливых моментах.

– В Афганистане тоже проделывали подобные перевоплощения?

– За год Афгана, – опять братья поочерёдно вспоминают подробности, – мы постоянно были в разных разведгруппах и только один раз участвовали вместе в боевой операции. Выдвигались колонной по серпантину в назначенный район. Лёшка, старший разведчик – впереди, внутри БМД за пулемётом, через несколько машин сзади – Сашка, тоже старший разведчик и тоже за пулемётом. За очередным поворотом спереди раздаётся страшный взрыв, Сашка в триплексе за дымом и пылью не видит БМД, где находится брат. Вот, это был ужас: грудь обручем сдавило, в глазах потемнело, в голове пустота. Сашка через секунду вылетел из люка БМД и «пулей» – вперёд…

– Подвела интуиция? – уточняю у братьев.

– Колёсная машина с гаубицей на прицепе сзади Лёшкиной БМД взорвалась, а брат, брат испугом отделался.

– Об интуиции: были случаи сверхъестественного?

– Сижу в палатке, – продолжает рассказывать Александр, – входят два сержанта из нашей роты, тоже бульбаши, достают бутылку водки – не кишмишовки, а именно, водки – и говорят, дескать, ты не волнуйся особо, соберись с силами, и давай помянем твоего Лёшку.

– Вот был сюрприз! – комментирует Алексей.

– Я им говорю, что выпить я с ними выпью обязательно – кто же откажется? – но брат мой жив-здоров и вам того желает. Они опять: не может быть, да не может быть, в штабе полка недавно сказали, что Лёшка-близнец погиб.

– У нас в дивизии, – опять комментирует Алексей, – было несколько пар близнецов и в одной паре был мой тёзка – он-то и погиб.

– А у меня никакой реакции на это сообщение, – заканчивает вспоминать Александр, – никакого шевеления под сердцем. Водку выпили, конечно же, – не пропадать добру зря.

– За здравие выпили!

Постскриптум.

Написав о близнецах, дал на проверку сей «опус», естественно, старшему из братьев – кое с какими замечаниями согласился, кое о чём поспорили. Не в этом суть.

– Ты знаешь, за ту Кабульскую операцию, за захват Кабульского аэропорта никто из первого десанта – ни офицеры, ни рядовые – никто не получил награды. Никакой! Не это – обидно, обидно, то, что уже тогда нас, нашу Советскую Армию начали предавать… – Алексей с ностальгической болью в глазах смотрит на карту Афганистана на стене своего рабочего кабинета.

Что к этому можно добавить?

Да, они были – смертники и они знали об этом. И, не задумываясь, шли выполнять приказ Родины, приказ Своей Великой Русской Державы, Державы, у которой они были – и остаются до сих пор – верными и преданными солдатами. Солдатами Воздушно-десантных войск.

Что ещё?

Во все учебники всех военных учебных заведений всего мира, как эталон, вошла та дерзкая операция советских десантников в декабре семьдесят девятого года прошлого столетия в Кабульском аэропорту…

Август 2009 года,

Тула.

« назад